— Ты, Блэк Стар, — идиот!
И девушка, подскочив со стула, пошла к выходу.
— Мака! — позвала Цубаки. — Постой, ты куда?
— В библиотеку, — процедила повелительница уже на пороге и хлопнула на прощанье дверью.
— Какая-то она нервная стала, — Кид, прислонившись к стене у тумбы, посмотрел ей вслед и снова вернулся в задумчиво-сосредоточенное состояние. Соул только сейчас обратил внимание, чем занят их друг. Этот маньяк неторопливо выкладывал симметричный узор из резинок и заколок. — И почти ничего не рассказывает. Мы думали, что Мака за тебя волнуется, но, видимо, дело не только в этом. Так что у вас с резонансом душ, Соул?
— Все с ним будет норм, — как можно более безразлично ответил парень. — Временные неприятности. Скоро все восстановится.
Еще бы самому в это верить…
— Но все же… Если мы чем-то можем помочь, то обращайтесь, — милая улыбка Цубаки располагала и даже вселяла оптимизм. Жаль, что помочь они все были бессильны. — И насчет тренировок Блэк Стар серьезно. Нам тоже будет полезно.
— А-а-а… — то ли застонал, то ли захныкал Кид. — Чертовы штуки, тут еще одной не хватает для симметрии!
— Завязывай с этим! — Соул не выдержал и выхватил из рук друга заколку-цветок, а потом ворчливо закончил: — Занялся бы лучше механикой или хакерством, цены б тебе не было…
Штейн выгнал всех точно в соответствии с регламентом, когда время для посещений закончилось. В наступившей после ухода друзей тишине и окружении полумрака невеселые думы снова тут же нависли тяжелой тучей. Соул неосознанно щелкал в руках заколкой и раз за разом вспоминал отчужденное поведение Маки и теплоту ее руки. И ему все больше и больше это не нравилось.
Он кинул заколку на тумбочку, а потом решительно смахнул все эти финтифлюшки на пол и выругался про себя. Хватит лежать тут амебой, пора что-то делать…
— Gets the crown, gets the girl, the Holy Grail* (Получает корону, получает девушку и Святой Грааль), — пробормотал парень строки из песни и, взъерошив волосы, поплелся в поисках профессора Штейна.
В тесном кабинете едва уловимо пахло сигаретным дымом, а на подоконнике у приоткрытой створки стояла чашка Петри — импровизированная пепельница. Видимо, Штейн не утруждал себя выходом на крыльцо для того, чтобы совершить очередную затяжку. Кроме кушетки для осмотра, ширмы, стола со стулом и шкафа в этой тесной комнатушке-клетушке больше ничего не было. Ну разве что календарь на стене со смазливой «медсестрой» да весы с ростомером. Сам профессор сидел, ссутулившись, за рабочим столом в окружении пары кружек из-под чая, тетрадей, справочников, канцелярских зажимов и прочей мелочевки. К Соулу, когда тот переступил порог и встал чуть поодаль — за спиной профессора, — он обратился, так и не оторвав взгляда от тетради:
— Чего тебе, Соул Итер? Если хочешь отпроситься домой, то — нет. Еще пару дней тут поторчи, пока состояние не стабилизируется.
Если разговор с Макой в парке дался ему с трудом, то теперь начинался сущий кошмар. Нужно было это пережить и не чувствовать себя размазней-идиотом, которому сложно подобрать слова. Соул уперся взглядом в надраенный почти до блеска пол, засунул руки в карманы и поспешно, пока еще оставалась смелость, спросил:
— Как сделать наш резонанс душ стабильным и работать дальше?
В наступившей тишине парень услышал шелест страниц, когда профессор медленно закрывал тетрадь. Он отложил ее в стопку к остальным, после чего поднялся, развернулся к Соулу и снова оседлал стул, уперев подбородок в его спинку. Поправил очки и спокойно ответил:
— Полагаю, легче всего вам будет подыскать себе новых напарников.
— Исключено, — тут же отрезал Соул.
Хрена с два он допустит такое. Доверить кому-то другому жизнь Маки, отдать ее в чьи-то руки по собственной воле? И что потом? Мучиться ревностью, бессилием и злостью на себя и нее, когда они врозь будут отправляться на задания? Зачем другой повелитель, когда ему нужна только одна Мака. Соул решительно посмотрел на Штейна:
— Я спрашиваю, как нам работать дальше вместе, а не как найти легкий способ, — намеренно избегая произносить имя, чтобы хоть немного обезличить и без того нелегкий для него разговор.
Профессор хмыкнул:
— Давай-ка начнем с другого. Соул, ты понимаешь, почему ваш резонанс выходит из-под контроля?
— В общих чертах. Повелитель и оружие не могут… — слово «встречаться» ему категорически не нравилось, — слишком сближаться.
Когда Штейн заговорил, тон его голоса точно соответствовал голосу лектора. Того и гляди спросит, почему Итер не конспектирует, и пригрозит, что в учебниках этого не найти, а на экзамене обязательно будет.
— Вы подростки, и ваше психоэмоциональное состояние из-за гормональных перепадов крайне нестабильно. Ты и сам знаешь, как влияют на взаимодействие повелителей и оружий эмоции. Но когда в такой паре эмоции направляются не в окружающий мир, а, скажем так, замыкаются друг на друге в совокупности с гормональной бурей, которая и является причиной влюбленности, то возникает явление идеальной синхронизации дыхания душ. И как следствие, многократное возрастание мощности резонанса. Однако повелитель не в состоянии долго контролировать процесс увеличения амплитуды колебаний волн. Усиление идет в геометрической прогрессии, и в итоге резонанс душ выходит из-под контроля. Я бы провел аналогию с цепной ядерной реакцией, которая заканчивается взрывом.
— Как будто огонь внутри, — вспомнил Соул ощущения.
— Лишь иллюзия, созданная мозгом, — утвердительно качнул головой Штейн. — И чем сильнее оружие, тем мощнее будет этот так называемый взрыв. Если бы ты уже был Косой Смерти, Мака, скорее всего, тебя не смогла бы использовать даже с учетом того, что вы пока вообще можете ненадолго входить в резонанс душ.
Вот они и подошли еще к одному вопросу, на который Соул хотел получить ответ. Но если до этого профессор Штейн за ширмой научных слов как-то умудрился почти скрыть щекотливую тему к облегчению парня, то теперь замолчал и ждал вопроса. Начинать объяснения без оного он был не намерен.
Соул нарочито небрежно подошел к окну, чтобы не смотреть в глаза.
— Есть граница, когда резонанс душ вообще перестанет получаться?
— А ты сам как думаешь? — спросил Штейн.
Теперь это прозвучало так, будто профессор принимал у него экзамен и пытался вытянуть на оценку получше. Еще бы спросил, со злостью подумал Соул, учил ли он. Щекам стало тепло, и он понял, что краснеет, будто малолетний пацан, которого застукали за чем-то неприличным. Совсем не круто.
— Откуда мне знать? — раздраженно передернул плечами, глядя на сумеречное небо за стеклом. — Мы… Мы просто поцеловались пару раз, и все.
А ведь это правда. Краснеть из-за признания, что несколько раз целовал девушку? Да ладно? С другими он заходил гораздо дальше и вряд ли хоть бы глазом моргнул, если бы пришлось об этом рассказывать вслух. Дело в том, что этой девушкой была его повелительница Мака Албарн? Или в том, что его даже с этих поцелуев уносило в буйные дебри непреодолимого желания? Их обоих уносило, тут же поправил он себя.
Скорее бы все выяснить и свалить подальше. Невыносимо дурацкий и тяжелый разговор. Раздавшийся голос Спирита за спиной вдруг накалил и без того напряженную атмосферу до предела:
— Просто поцеловались пару раз?! Итер, ты мелкий говнюк!..
Парень резко развернулся. Штейн тут же выкатился на стуле и преградил дорогу другу, который рвался вперед точно не для того, чтобы поздороваться за руку. Профессор оказался между двумя взбешенными людьми как раз вовремя:
— Никаких драк в больнице. Уборщица уже ушла, кто потом за вами кровавые полы вытирать будет? — Штейн меланхолично поправил очки, а потом указал Спириту на кушетку: — Сиди тут. Если встанешь, то остаток разговора будешь слушать через закрытую дверь. Соул, а ты оставайся у окна, иначе так и уйдешь без ответов.
Спирит сел и тут же зарычал яростным зверем:
— Не позволю соблазнить мою дочь! Даже пальцем ее не смей трогать, Итер!