— А ты почему не дома? — в голосе парня отчетливо послышался сарказм: — Решила в библиотеке себе новое оружие присмотреть?
Повелительница вздрогнула от неожиданности и потупила взор, да и голову тоже опустила. Взгляд упал на раскрытую перед ней книгу с фотографией старинной гравюры — секира, изображенная на ней, выглядела устрашающе опасной.
— Кто тебе такое сказал, Соул?
— Может, это было секретом? — Мака из-под челки увидела, как Соул небрежно пролистал несколько страниц одной из подвернувшихся под руку книг. — Спирит не смог сдержать язык за зубами — видела бы ты его довольное лицо.
Откуда папа узнал? Штейн сказал или сам услышал? Он же стоял за дверью, когда Мака поделилась размышлениями с профессором. Может, она его и не видела, но тревожное дыхание души Спирита ощутила тогда отчетливо.
— С каких это пор ты на слово веришь моему папе? — она постаралась, чтобы голос звучал как можно более уверенно, и резко захлопнула книгу.
Соул сделал то же самое со своей и тут же ответил с усмешкой:
— Решил взять пример с тебя. Ты же ему безоговорочно веришь, особенно относительно меня…
— Соул! — громче, чем можно было позволить себе в библиотеке, воскликнула Мака, за что тут же получила несколько негодующих взглядов от сидящих поблизости за другими столами учеников, а кто-то даже приложил палец к губам — «тише!».
Девушка встала и начала складывать все набранные на сегодня книги в стопку — все равно пора закругляться, да и почитать уже точно не удастся. Книг оказалось больше, чем она предполагала, поэтому стопка вышла неустойчивой и высокой — точно развалится где-то на половине пути к стеллажам. Видимо, Соул тоже оценил возможные последствия от подобной рискованной затеи, поэтому молча заграбастал большую половину увесистой старины себе и кивнул, мол, иди вперед и показывай, куда их нужно отнести.
Сквозь лабиринт узких проходов между огромными стеллажами, сверху донизу забитыми книгами, они шли друг за другом почти в абсолютной тишине. Только мягкий перебор шагов и звук собственного дыхания. Только давящее напряжение и мысли, мысли, мысли… Наконец Мака остановилась, положила свою кипу на разложенную стремянку и, повернувшись к нужным ей полкам, начала неторопливо раскладывать книги по местам. Соул, как заметила она, метнув косой взгляд на напарника, переместил свою ношу под мышку и держал ее одной рукой, второй же оперся на подвернувшуюся полку и наблюдал за Макой.
— Скажи, неужели я настолько мудак в твоем представлении, что от меня нужно бежать сломя голову такой, как ты? — наконец серьезно спросил он.
И от его — теперь спокойного — голоса повеяло разочарованием и тоской.
Бежать от Соула хотелось в последнюю очередь, тем более после всего, что произошло за последнее время. Обнять бы просто и порадоваться, что все закончилось хорошо и он снова в норме. Про что-то большее Мака сейчас и думать не смела. Почему-то ей казалось, что этого между ними больше никогда не будет. Все осталось там, за гранью иного мира. Не из-за того, что кто-то был бы против, как раз наоборот — только вот невидимый барьер невозможности резонанса душ делал их похожими на магниты с одинаковыми зарядами, которые упрямо отталкивают друг друга.
— Ты сам знаешь, что я так не думаю, — не смотря в сторону Соула ответила Мака и втиснула очередную книгу в узкую брешь между двумя другими. Она уперлась лбом в корешок поставленного на место труда, вдохнула запах пыли и продолжила: — И прости, что думала о тебе хуже, чем есть на самом деле.
Извинение Соул проигнорировал, но и молчать не стал:
— Тогда чего ты боишься?
Кто-то невидимый успел приглушенно чихнуть в недрах книжного лабиринта, а другой незнакомец случайно ударился обо что-то и ойкнул прежде, чем Мака решилась выпустить мысли наружу:
— Не хочу, чтобы ты рисковал из-за меня. Жизнь, Соул, важнее всего остального, разве нет? — ответила девушка, так и не оторвав лоб от книжного переплета. Так ей почему-то было легче.
Соул помолчал, обдумывая слова, а потом задал очередной вопрос:
— Так это единственная причина сожалений по поводу поцелуев со своим оружием?
— Нет, — честно призналась Мака. — Еще я не понимаю тебя. Не понимаю, чего ты хочешь…
Он хмыкнул:
— Знаешь, я был уверен, что нам с тобой слова будут не нужны.
Мака все-таки выпрямилась и, мимолетно взглянув на напарника, забрала у него книги:
— Я умею видеть души, но читать мысли не умею. Вот почему нужны слова. Даже нам с тобой. — Она водрузила стопку на стремянку и схватила первую книгу сверху, вцепившись в нее пальцами, словно это был спасательный круг. — Но ты, Соул, боишься слов. А когда говоришь, то я не знаю чему верить.
Парень молча проводил взглядом исчезнувший в очередной бреши старинный фолиант и продолжил, только когда в ее руках снова оказалась книга:
— Тогда выслушай и не перебивай, что бы я ни сказал, лады?
Мака кивнула и уставилась на черную обложку. Разве что-то может уже измениться? Все почти решено.
— Так ты не понимаешь, чего я хочу? Я хочу, чтобы ты была моей повелительницей, и хочу, чтобы ты сделала меня Косой Смерти. И если выбор стоит между чувствами и разумом, то я выберу разум, — повторил он то, что уже было сказано неделю назад в другом мире, на розовой в белый горошек кухне. — А теперь, чего я не хочу. Я не хочу выбирать альтернативу в виде идиотской мелодрамы с нами в главных ролях. Почему мелодрамы? Да потому что мы оба рано или поздно пожалеем, что отказались от своей мечты и будем винить в этом друг друга. А главное, Мака, то, что ты не дослушала в тот раз: я вообще не хочу выбирать и отказываться от чего-либо. Мне нужно все, чего мы можем достигнуть вместе. И я имею в виду не только наше партнерство, дружбу и соседство, ясно? Вот наш единственный верный путь и мой выбор. Я хочу все.
— Но такого варианта нет, Соул! — так и не поднимая взгляд.
— Ты научила меня не сомневаться и идти до конца, а теперь сама опускаешь руки на половине пути.
Соул был прав, как бы ни печально это было осознавать.
— Не знаю, правильный ли это путь… — выдохнула Мака.
Сомнения, усталость и отчаяние — вот, во что превратилась Мака Албарн. Будто почти потухший костер. И как самой от себя еще не противно? А вот Соул наоборот горел ярким пламенем борьбы. Даже в глазах она видела этот отблеск упорства.
Парень между тем схватился за книгу в ее руках и потянул на себя. Чуть склонился вперед:
— Все равно никому тебя не отдам. Поняла? — упрямо и решительно, даже несмотря на то, что произнесено это было почти беззвучным шепотом.
Такому внезапному заявлению нельзя было не поверить. Наверное, все дело было в нахмуренных бровях, серьезном выражении лица и сильно сдавивших обложку пальцах. Впрочем, хватку он почти тут же ослабил и выпустил книгу из рук, а взгляд перевел куда-то за спину Маки. Повелительница тоже обернулась и увидела, как два юных ученика Академии, первогодки наверное, переминаются с ноги на ногу, но не решаются зайти в проход, догадываясь, что находятся сейчас здесь не к месту, а возможно, помешали чему-то важному.
Соул засунул руки в карманы:
— Теперь твоя очередь сказать, чего ты хочешь на самом деле.
Мака смотрела на спину своего оружия, пока он не обошел детей и не скрылся за поворотом.
Комментарий к Глава 41. Слова
* Дэвид Келлогг Льюис - американский философ. Автор гипотезы «модальный реализм», предполагающей, что все возможные миры так же реальны, как реальный мир.
** Теория струн - направление теоретической физики, предполагает в том числе существование мультивселенной, т.е. гипотетического множества всех возможных реально существующих параллельных вселенных (включая ту, в которой мы находимся).
========== Глава 42. Обещание ==========
Город Смерти, суббота, 9:40 p.m.
Соул не знал, чему он был рад больше: до чертиков родной комнате или что наконец смог смыть с себя ненавистный запах больницы, который, казалось, въелся в кожу и волосы едкой смесью горечи и кислятины. Взъерошив еще влажную шевелюру полотенцем, он привычным движением закинул его на спинку стула, а сам повалился на любимую кровать, закинул руки за голову и уставился на звездное небо в окне. Свет в комнате включать не хотелось, парень и в темноте прекрасно ориентировался, хотя Мака всегда ворчала, что в его комнате черт ногу сломит. Черт, может, и сломит, а уж Соул Итер в этом «творческом беспорядке» чувствовал себя отлично.