Надо же, а в полчетвертого утра он не спрашивал, когда разбудил ее неторопливыми настойчивыми поцелуями, и «снова хочу» — оказались в итоге единственными двумя словами, которые Мака услышала в последующие полчаса, пока оба утомленно-удовлетворенные не растянулись на изрядно помятой простыни чуть ли не поперек кровати — без одежды, без одеяла и без стыда. Зато сейчас вспоминать было отчего-то стыдно, и все произошедшее казалось каким-то нереальным сном, потому что так хорошо наяву не бывает. Потому что приличные и воспитанные девушки так себя не ведут. Но, черт, Соулу невозможно было отказать ни в первый раз — по-суматошному быстрый, голодный и восторженно-сладкий с примесью легкой паники и боли, ни во второй — тягуче-медленный, дразнящий и осознанный с единственным желанием, чтобы это все длилось как можно дольше.
Ладонь под футболкой тем временем переместилась на вторую грудь, а дыхание напарника около ее уха стало прерывистей — верный признак, что он получает от всего происходящего удовольствие. И наверняка по ее неровному дыханию понимает, что приятно сейчас не ему одному.
— Ты позволяешь себе слишком много, — в голосе Маки слышалось скорее отчаяние, чем возмущение.
Соул вдруг что-то неразборчиво проворчал и легко чмокнул ее в шею, а когда заговорил, то все интонации самодовольства пропали:
— Расслабься. Просто дразню тебя. — Парень убрал руку из-под футболки и приобнял повелительницу за плечо. Почти по-дружески и абсолютно невинно. — Так и думал, что с утра все будет иначе. Только давай обойдемся без неловкости и угрызений совести, лады?
— Легко сказать, — ворчливо ответила Мака, стараясь отогнать навязчиво лезущие в мозг воспоминания.
— Мака, — вздохнул напарник, — ты неисправима. Слишком много думаешь.
Он освободил ее из своего плена и отвернулся от девушки на другой бок под протестующее поскрипывание кровати. Маке сразу стало совестно. Наверное, она ведет себя как полная дура. Строить после всего недотрогу глупо — они оба этого хотели. И черт, да Соул потрясающий: не сделал ничего, чего бы она в итоге не желала, не сказал ночью ни слова, которое могло бы как-то ее задеть или обидеть, и даже согласился на идиотскую просьбу про футболку себе и штаны ему.
Постель снова скрипнула, и Соул повернулся обратно. Правда, вместо поцелуев и объятий Мака получила другое:
— На, это все, что нашел под кроватью, — добродушно сказал он.
Перед ее глазами появились журнал с красоткой на мотоцикле и учебник по истории демонических оружий. Судя по состоянию обложек — журнал хотя бы читали в отличие от учебника.
— Подкроватный монстр не обидится, что у него только что изъяли такие ценности? — улыбнулась Мака и тут же ответила сама себе: — Хотя он вряд ли заметит, там еще горы всего.
— Видишь, даже мой беспорядок может быть полезен. Как насчет десятка прочитанных страниц вместо того, чтобы быстрее отсюда слинять и краснеть от воспоминаний в своей комнате? — он положил свои дары на простынь и зевнул. — Просто хочу еще немного поваляться. С тобой.
На завтрак в постель от Соула Итера, конечно, рассчитывать и не стоило, но книги вместо кофе показались Маке даже милее. Это было как-то по-особенному и в духе их обоих.
Она взяла учебник и наконец развернулась лицом к Соулу, растрепанному и сонному.
— Спасибо, Соул, — и быстро ткнулась в так кстати подвернувшиеся губы.
— За ночь? Или за чтиво? — усмехнулся парень и вместо того, чтобы дожидаться ответа, вернул ей поцелуй. — Ну и заучка же ты все-таки, Мака Албарн.
— А ты все такой же соня, Соул Итер, — не осталась Мака в долгу, уже просматривая содержание. Хоть почитает, пока напарник будет сопеть у нее под боком и досматривать свои утренние сны.
Однако, к ее удивлению, глаза Соул закрывать не стал. Впрочем, и на нее он преданным щенячьим взглядом влюбленного подростка тоже не смотрел, а просто задумчиво уставился в окно на завитки облаков и потерялся в мыслях: серьезных и не слишком радужных, если судить по выражению лица. Причину его невеселых дум Мака знала почти наверняка. Запоздалое осознание, что пробуждение в одной постели толкнуло их на самый край пропасти. А если Шинигами-сама не согласится дать им шанс попробовать заново собирать души? А если теория Штейна неверна? Если у них в итоге не получится справиться с мощным резонансом душ? Что тогда? Ответ они знали оба. Ничего. Тогда у них не останется ничего.
И именно эта боязнь оказаться завтра ни с чем — главная причина лежать сейчас рядом друг с другом и не спешить вставать. Мака решительно закрыла учебник и отложила его в сторону. Соул даже не шелохнулся, настолько был мыслями далеко.
— Ну и кто из нас слишком много думает? — спросила она, поближе придвинувшись к своему оружию и легонько дернув его за белую прядь.
Соул вернулся из заоблачных далей и взглянул на Маку, все еще задумчивый и грустный:
— Точно не я, иначе тебя бы здесь сейчас не было, — серьезно ответил он, а потом потянул на себя, устроив сверху на груди. Крепко обнял и поцеловал в лоб. — И ты сейчас не думай. Давай отложим все серьезное на потом.
Мака решила, что Соул прав. То, что случилось, было с их стороны дуростью, но что сделано, то сделано. Угрызениями совести они займутся позже. Благо, времени наедине с ней у них будет предостаточно — вся следующая ночь, которую Соул точно проведет в больнице под бдительным присмотром Штейна, а она одна в квартире. Наконец-то в своей кровати.
— Как думаешь, с той, другой, Макой все будет хорошо? — вдруг спросила повелительница, приподнявшись на локте.
Соул неопределенно хмыкнул, когда встретился с ней взглядом:
— О, не такая уж она и тихоня. Чуть не пришибла меня хрустальным шаром в склепе. К тому же Эванс обещал приглядывать за ней одним глазом.
— Так ведь Спирит отправил ее из Невады куда подальше.
— Пф… уж кто-кто, а Соул Эванс, если захочет, то найдет способ добраться до Маки Албарн.
Мака скептически приподняла бровь и усмехнулась:
— Такое ощущение, что ты сейчас про себя говоришь.
Парень все-таки улыбнулся, но тут же переменился в лице, как только разговор прервал мелодичный перелив дверного звонка.
— Да ладно? — недовольно пробурчал он. — Еще даже десяти нет. Кого там принесло?
***
Выражение лица Итера, когда тот открыл входную дверь, красноречивее любых слов поведало Спириту, что его визит утром в воскресенье не является не то что желанным (это было очевидно), но и ожидаемым.
Впрочем, для Косы Смерти нахождение Соула Итера дома, а не в больничной палате тоже скорее раздосадовало и напрягло, потому что папа был в полной уверенности, что оружие его дочери вчера вернулся в больницу и Спирит сегодня успеет поговорить с Макой утром наедине. Не вышло. Планы на разговор, тщательно подобранные слова, да даже выражение лица — теперь ничего не имело значения. Добродушная улыбка на лице мужчины скисла, а глаза подозрительно-презрительно сузились. Уж чем-чем, а фальшивой учтивостью по отношению к Соулу Итеру Коса Смерти себя никогда не утруждал, как и Итер по отношению к нему. Взаимная честная неприязнь без попытки хоть как-то ее скрыть за маской вежливости — это был их обоюдный выбор.
Итер молча буравил раздраженным взглядом непрошенного гостя и даже не посторонился, чтобы пропустить того через порог, ясно давая понять, что Спириту в квартире делать нечего. Взъерошенные от сна волосы молчаливо кричали о расческе, штаны съехали чуть ниже того места, где им положено быть, слегка обозначенный рельеф мышц обнаженного торса демонстрировал отменную физическую форму своего владельца, а длинный шрам от Хроны и несколько коротких, почти заживших, от Камиллы картину нисколько не портили. Если бы сейчас на месте Косы Смерти оказалась какая-нибудь девушка, то равнодушной бы точно не осталась, уж Спирит-то знал толк в женских предпочтениях относительно мужской привлекательности. Оставалось надеяться, что Мака не часто наблюдает своего напарника в подобном виде.
Наверное, прошло не меньше минуты прежде, чем молчаливое противостояние закончилось ничьей, и Спирит дал понять хозяину, что уходить не намерен. Наконец мужчина решительно поднял ногу и шагнул внутрь маленькой квартиры, вынудив Итера сделать шаг назад. Дверь за его спиной закрылась с негромким хлопком.