- Это идеальный дом, - громко произнесла я. Прислушалась. Показалось, долетает чье-то насмешливое "ха-ха".
Я оглядела помещения для прислуги и пошла дальше в будущие детские комнаты, попыталась представить белые стены, узорные, с силуэтами зверюшек, бордюры, маленькую детскую кроватку из светлого дерева, голубое одеяльце на ней.
Может быть, не такое близкое это будущее. Но иначе зачем вообще выходить замуж, создавать семью? Именно поэтому Каррингтоны так поддерживали идею Филиппа жениться пораньше, поскольку вряд ли в семье Ролло появятся когда-нибудь дети. Непривычно было даже в мыслях называть себя с Филиппом родителями.
И вдруг мое сердце замерло. В гулкой тишине дома я услышала какие-то звуки. Напряженно вслушивалась я в пустоту. Все тихо. Неужели почудилось? На все же странно, что порой даже в полной тиши ощущаешь чье-то незримое присутствие. Это жуткое чувство переживала я в тот момент - в доме кто-то есть. Еще звук. Значит, я не ошиблась. Я не одна. Сердце заколотилось почти болезненно. Кто здесь? Филипп? Нет, я знала, куда он отправился. Он говорил, что должен помочь отцу в конторе.
Я вся обратилась в слух. Опять! Приглушенные звуки; легкий скрип открываемой двери.
На лестнице раздались шаги.
Тело не слушалось меня. Я будто окаменела. Что за бред! Дом продается, мы еще не решили с покупкой его окончательно, так почему же никакой другой возможный покупатель не может осмотреть его?
Шаги приближались.
Как завороженная я смотрела на дверь. Кто-то сейчас войдет...
Дверь медленно подалась, начала раскрываться... я ахнула: там стоял Ролло Каррингтон.
- Надо же, - сказал он, - думал, что здесь ни души.
- Да... я здесь.
- Боюсь, что испугал вас.
- Я... я услышала звуки снизу... и...
Он был очень высок ростом, и я сразу вспомнила, как давным-давно Филипп рассказывал о своих предках-викингах. Даже имя Ролло, казалось, подтверждало это.
Я смотрела на него, будто видела впервые. От него исходила сила, энергия, власть. Его нельзя было не заметить.
- Вы ведь мистер Каррингтон, - продолжала я, - брат Филиппа. А я Эллен Келлевэй, его невеста.
- Да, я знаю. Примите мои поздравления.
- Благодарю вас. Я не знала, что вы в Лондоне.
- Я приехал прошлой ночью. Естественно, уж слышал о помолвке.
Интересно, неужели он только из-за этого отправился в Лондон?
- Филипп рассказал мне об этом особняке. Я сказал, что хочу взглянуть на него, тогда брат дал мне ключи.
- А я захотела осмотреть дом без спешки, одна, - объяснила я.
- Разумеется, ведь надо убедиться, приемлем ли о для жилья, согласился Ролло.
- Посоветовали бы вы покупать его?
- Вообще вариант вполне подходящий. Впрочем, окончательно я не уверен в этом.
Он пристально смотрел на меня, стало даже не по себе от его оценивающего взгляда, будто он посягал на мои самые тайные, сокровенные помыслы. А о чем он думал, изучая меня, я даже представить не могла. Сама же я вспоминала его несчастную жену - скорее это был лишь расплывчатый образ запертую в верхних комнатах Трентхэм Тауэре, и размышляла, что же побудило Ролло взять для нее сиделку.
Не могла я представить этого человека одержимым такой страстной любовью, которая толкнула бы его на столь поспешный брак. Меня настораживали горькие складки его жестко очерченного рта. Несомненно, он проклинал судьбу за безумие своей жены, за то, что все вскрылось уже после свадьбы. Такой сдержанно-холодный, он, казалось, все да и всех способен подчинить себе, и трагическая история его романтической любви никак не укладывалась у меня в голове.
- Вы уже обошли весь дом? - поинтересовался он.
- Не совсем.
- Может, посмотрим вместе?
- Да, пожалуй.
- Тогда давайте начнем с самого верха.
Он заговорил о том, что могут обнаружиться неожиданные подвохи при покупке дома. Я едва ли вникала в его слова, лишь вслушивалась в звучание голоса, такого глубокого, уверенного. Мне ужасно хотелось узнать этого человека получше, поближе. Ролло казался таким взрослым рядом с Филиппом и мною; да и говорил он о брате почти как о ребенке, а уж меня, наверное, держал совсем за несмышленыша.
- У меня есть некоторый опыт в приобретении недвижимости, - сказал он, - тут следует быть крайне осмотрительным. Интересы покупателя превыше всего, знаете ли.
Мы осмотрели дом, затем вышли в сад и остановились в тени деревьев.
Я обернулась, взглянула на особняк. Он казался сейчас, как никогда, угрожающим, и опять почти непреодолимое желание поскорее унести отсюда ноги охватило меня, несмотря на присутствие родного брата Филиппа, который мог бы оградить меня от надвигающейся беды.
Ролло вновь направился в дом, и я следом за ним. Будто не двери, а тюремные ворота закрылись за мной, освободиться от дурных предчувствий было почти невозможно, я даже испугалась, что вот-вот обнаружу свои страхи и сомнения. Ролло пристально посмотрел мне в лицо, как бы собираясь сказать что-то, но вдруг передумал или притворился, что передумал. Наконец он открыл парадные двери, и мы вышли на улицу; какое необыкновенное облегчение испытала я.
- Я возьму кэб, - сказал он, - и отвезу вас домой.
***
Не знаю даже, смогу ли описать Ролло. Было в этом человеке нечто загадочное и непостижимое. Легкомысленности и обаяния Филиппа у него и близко не было. Черты лица были жестче, резче, он источал силу, притягивал ею. Он был из тех людей, кому стоило лишь появиться в комнате, и все оказывались в его власти. Скорее всего, любые его начинания и деловые предприятия имели успех.
Я никак не могла избавиться от мысли о Ролло. Возможно, наша случайная встреча стала причиной этого. Я испугалась сначала - глупо, конечно, услышав шаги в пустом доме, потому что сама "накрутила" себя, пустившись в фантазии об одушевленности этого особняка. И вдруг увидела... Ролло.
Вообще, с тех пор, как я узнала историю его женитьбы, Ролло не выходил у меня из головы. A уж после того, как я побывала на верхнем этаже Трентхэм-Тауэре, воображение мое разгулялось. Все мне рисовались картины романтических свиданий, а потом ужасное открытие, что жена его... Но только сам этот человек не вписывался в историю страстной любви, не совпадал у меня его образ с естественными для такого случая человеческими переживаниями. Правда, я уверяла себя, что Ролло просто безукоризненно владеет собой и прекрасно управляет своими эмоциями.
Может быть, с годами я узнаю его ближе, думала я. В конце концов, он мой деверь.
Дождавшись нашего с Филиппом свидания в парке я рассказала ему о неожиданной встрече в пустом особняке. Это его позабавило.
- Ролло только вчера поздно вечером вернулся из Рима, - сказал он, совершенно неожиданно для нас. Правда, мать писала ему о помолвке.
- И что же, именно это привело его домой?
- О да, он должен был обязательно приехать.
- Чтобы удостовериться в приемлемости невесты?
- Да он и раньше встречал тебя. Семью вашу хорошо знает.
- И дом он осматривал.
- Да, как только узнал, что мы ищем подходящий вариант, сразу решил присоединиться. Кстати, он считает, что это будет неплохая сделка, полагает, что на этом варианте можно остановиться.
- И он не возражает против нашего брака?
- Возражает? С чего бы это?
- Ты такой богатый, а я вовсе без гроша.
- Ну и выдумала! - засмеялся он. - Да кого это волнует? Моя мать была бедна, когда выходила замуж за отца, уже в ту пору богатого человека.
- У нее был титул.
- А у тебя? У тебя красота и доброта, что, пожалуй, ценится дороже королевского венца. Такие вещи надо знать.
- ...Что верное сердце дороже чистой норманнской крови? Ну и как, я соответствую?
- Будешь меня любить - будешь соответствовать.
Он был так весел, так беспечен, так уверен в том, что жизнь прекрасна и удивительна! А я все сравнивала его с братом. Ну ничего общего.
- Это потрясающе, как твои близкие хорошо приняли меня. Кузина Агата просто поражена.
- Кузина Агата хоть и твоя кузина, но старая глупая гусыня. Ты уж прости меня.