Додумать весьма пошлое окончание мысли о том, что делают двадцать петухов с одной курицей ему не дали, в голову ворвался запрос на сеанс ментальной связи.
Вызывал Амадей, отчего отказаться от разговора было нельзя.
«Я тебя слушаю…» — с лёгким недовольством произнёс Евгений.
Общаясь подобным образом, собеседники отчасти способны были улавливать настроение друг друга.
В настроении Амадея имелась сейчас какая-то глубокая, совершенно не подходящая главе имперской разведки меланхолия.
«Ты у себя, на Зелёной?» — поинтересовался он.
«Да», — ответил Евгений.
«Подойди к окну кабинета, редкое зрелище. Когда ещё такое увидишь…»
«Что там?» — поражённый уже одной лишь возможностью увидеть то, о чём он подумал, вздрогнул подполковник.
«Столб лабиринта…» — подтвердив худшие его опасения, неожиданно спокойно произнёс Амадей.
Вскочив с кресла, мужчина бросился на второй этаж.
«Лишь бы не фиолетовый, лишь бы не фиолетовый…» — взбегая по лестнице, охваченный вдруг каким-то мистическим исступлением, бормотал он.
Ворвавшись в рабочий кабинет и подбежав к окну, Евгений в ошеломлении замер.
Огромный, упирающийся в небеса столб тревожно-фиолетово света, подсвечивал облака и заставлял их закручиваться в исполинский, пугающий разум водоворот. В Империи открывался второй по счёту, 104-ёх уровневый лабиринт. И если учесть, что уже сто двадцать лет они не могут закрыть первый, происходящее грозило серьёзно повлиять на жизнь целого государства.
«А ведь и правда величественное зрелище», — как-то сразу перегорев, мрачно хмыкнул про себя подполковник, после чего, кинув на столб прощальный взгляд, бросился вниз, туда, где остался его пояс с множеством имеющихся в нём футляров связи.
«Похоже, этому дому навсегда суждено остаться без хозяйки…» — выбегая на лестницу, удручённо подумал он.
***
— Влад, проснись… — трясла меня за плечо крепкая рука.
— Может в него ещё элирума залить? — поинтересовался молодой голос.
— Не надо в него больше ничего заливать, разве что воды глоток. Часть энергии элирума в его теле забирает на себя «чёрная дыра», отчего необходимо слегка больше времени… — уверенно произнёс ещё один человек, явно в годах.
Такое ощущение, что я нахожусь под водой, а выше, на поверхности, громко разговаривают люди.
Немолодой голос говорит верно, мне действительно необходимо чуть больше времени.
Я уже вполне себя осознаю и даже понимаю, что в моём загашнике стало на одну склянку элирума меньше. Однако у меня пока слегка не хватает энергии взять под контроль собственное тело.
Терпением некоторые мои товарищи явно не отличались. Прошло всего пару минут и меня опять начала теребить чья-то рука.
— Влад, а Влад… — стоя надо мной, недоброй интонацией заговорил Грома, — знаешь такую пословицу: «Семеро одного не ждут». Я знаю, что ты меня слышишь. Поднимай свою задницу с пола, или мы тебя здесь бросим…
— Вообще-то вас пятеро, — заставив себя открыть глаза, простонал я.
Впрочем, особых причин жаловаться на самочувствие у меня уже не было: элирумный «краник» уверенно делал своё дело.
Гном не преминул мои стоны прокомментировать:
— Ты у нас за троих. Три в одном — неудачник, ходячая неприятность и герой-любовник.
Нет, ну это надо было такое учудить. Мало того всосался в ту девицу как в последний раз, так ещё и за задницу её схватить не забыл.
— Да… А я вот про задницу что-то не помню, — усаживаясь на пол и глядя зачем-то на свои ладони, пробормотал я.
Левая рука зудела, на тыльной её стороне покалывала выполненная кругом татуировка.
До этого она не давала о себе знать, а сейчас вот проснулась.
— Это знак молчания, — прокомментировал Тихон. — Его связь с твоим ментальным телом нарушена, отчего он скоро исчезнет. И это хорошо. Люди с такими знаками могут вызывать лишние вопросы.
Стоп господа-товарищи, не надо меня лишними вещами грузить. Меня сейчас волнуют вопросы поважнее.
— Что стало с теми? Ну с этими, которые люди Ордена? — поинтересовался я, после чего принялся крутить головой по сторонам.
Вокруг было темно, точнее светло конечно, но лишь потому, что видимость обеспечивал парящий над головой Главы светлячок. Яркий сгусток магии полностью освещал квадратное, метров десять на десять помещение, по центру которого имелось что-то вроде здоровенной, лежавшей на каменной подставке чаши.
Заставив себя встать на ноги, я обнаружил, что чаша наполнена водой.