- Покажите Руссию. И город свой! А стольный град? Москва? Нет, такого не слышал...
Он принялся расхаживать по лужайке и рассуждать вслух:
- Значит, русы... И как могли попасть?
Затем волшебник остановился возле Славкиных вещей, присмотрелся, вытащил бляшку с птицей:
- Чья?
- Мой амулет. В море нашёл, - осторожно пояснил Славка.
- Это МОЙ амулет, - со значением выделил слово Олен, - я его настроил, каких-то полтора года назад. Они уходили на Ра, - палец чиркнул поперёк моря и упёрся в реку.
А затем Олен забормотал нечто маловразумительное. Ребятишки притихли. Славка-то ещё понимал отдельные слова, а Тимур - уже нет. Да и не старался. С него словно смыло весёлое настроение. Он сообразил, что оказался в невообразимой дали от родного дома. И не просто за тридевять земель, в тридесятом царстве! Километры - что! Время, о котором не задумываешься, когда тратишь на всякую ерунду, вдруг предстало плотным, жестким и непреодолимым. Совсем как та стена, под которой сломался найденный меч.
Ужас охватил мальчишку. Чтобы не показать другу подступившие слёзы, Тимур отошёл к одежде, поднял шорты. Пересохшие и заскорузлые, они так отличались от выстиранных в том, настоящем времени. Там их стирала машина, пахли они чистотой, а на ощупь всегда были мягкими. Разминая штанины руками, Тим промокнул ими глаза, полагая, что Славка не видит, как он разнюнился. Но друг оказался рядом и сказал, положив руку на плечо:
- Тимка, мы вернёмся, честное слово! Олен же нашёлся!
Быстров-младший подробно, не рисуясь, объяснил, как в прошлый раз переживал - со слезами. Подчеркнул для друга: «Но вернули же нас? Вернули. И быстро. А теперь опыт есть, так и подавно! Что Олен выглядит обычным - ничего не значит! Он изобретатель, потому и задумчивый! Руська его звала Тринс. Тридцать три несчастья, да! Зато всё может». А главное, пояснил друг:
- Он не просто так бормочет, нет - думает! Знаешь, что намышковал?
И Славка рассказал, почему друзьям предстоит явиться на приём к царице города Дельфы:
- В греческих одеждах! Мы, как послы Гипербореи - понял? И послепослезавтра - во! Судить будем. Соревнования! Международные!
Глаза Тимура давно просохли, а любопытство увело далеко от недавних переживаний:
- Олимпиаду, что ли?
- Круче! Дельфийские, то есть, Пифийские игры! Кто-нибудь из волхвов на них обязательно припрётся, что и надо! Олен узнает, где ближайший рабочий лабиринт. Вообще-то, Борун лучше всех в отправке сечёт, но не отзывается пока...
Глаза Тимура просохли. Если лучший друг обещает, что их вернут домой через пару дней, то и переживать нечего! А если и переживать, то по другому поводу - мало времени остается, чтобы посмотреть на дивную страну.
- Дельфы, это древняя Греция? - Неожиданно для себя спросил он волшебника на русском языке, и спохватился, что сделал глупость.
Олен остановился, перестал рассуждать, недоумённо поднял брови:
- Почему древняя? Современная. Так, вы мне уже надоели, пострелята! От вас один убыток - крылья мне сломали! Когда ещё новый бамбук привезут! Санскрит читаете, конечно, - спросил он, что-то решая в уме, очень удивился ответу, возмутился. - Нет? Чем вы там у себя занимаетесь, шалопаи? Рема, иди-ка сюда, - и решительно окликнул пожилую толстуху, - отведи мальчикам гостевую комнату и прочти им вторую книгу летописи.
Надзирательница отконвоировала Тимура и Славку в пристройку за храмом, велела ждать и удалилась. Гостевая комната оказалась маленькой, на четыре деревянные кровати. Посередине, на тонком коврике, стоял невысокий круглый столик с изящными звериными лапками-ножками. Здоровенный деревянный ящик высился в дальнем углу.
- Сундук! Как у бабы Оксаны! - удивился Славка, заглядывая внутрь, - Только пустой.
Тимур рассматривал посуду, стоящую на столе. Медное широкое блюдо с невзрачной чеканкой. На нём четыре серебряных кубка. С ручками. Он поднял один, взвесил в руке, торжественно воздел:
- Тимур Ашкеров награждается кубком Золотая бутса!
- Неа, это килик, - друг поправил его, взяв со стола второй, - а не кубок. Из него вино пьют. А я бы от водички сейчас не отказался. Зачем они так пересаливают?
Вернулась Рема. Служанки расстелили на выбранных друзьями кроватях толстые шерстяные одеяла, покрывала и набросали подушек. Когда Славка заикнулся про воду, надзирательница уточнила на прекрасном санскрите - какую? На ехидный ответ - «чистую», улыбнулась по-доброму и распорядилась немедленно. На столе появился кувшин с водой и даже кофон, глиняная бутылка в оплётке, типа дорожной фляжки. Рядом примостилась корзинка с фруктами, а центр занял светильник - фан.