- Что значит - ваше? Я одна!
- Если бы! Яр тоже появился. В храме Опалуна. Не один, с каким-то спутником, - волхв распахнул дверцу в борту виманы, предложил спутницам, - входите, усаживайтесь.
Гера пропустила Русану вперед, сама задержалась, отдавая Арчане распоряжения:
- Вернусь дней через двадцать, не раньше. Блюди храм, как старшая.
Та выслушала, поклонилась. Потом трижды хлопнула в ладоши, обратилась к Русане:
- Твой любимец жив и здоров. Вот он.
Две других послушницы выступили из полумрака, подали Русане котейку, ухоженного и расчесанного. Быстро прикинув, что ждёт Пушка в длинной дороге, которая предстоит ей, та сочла за лучшее оставить его в таких ласковых руках:
- Пусть живёт в храме. Дарю его вам, Арчана, - и вошла внутрь легендарного летательного аппарата.
Дисковидная посудина изнутри смотрелась кукольным домиком. Стены, обитые серым узорным шёлком с цветными птицами, мягкие сиденья по кругу. Три небольших застеклённых оконца. И одно окошко чуть пошире. Перед ним - шесть рукоятей затейливой ковки. Освещалось это великолепие несколькими шарами, знакомыми Русане с прошлогоднего приключения. Борун поторопил Геру. Та закрыла дверь, наложила крючок, уселась напротив девочки. Затем осмотрелась с неменьшим любопытством:
- И что ты здесь изменил? Цвет оценила, скромный. Размер - тоже, гораздо просторнее. А по существу?
Волшебник снял тюрбан, аккуратно положил на сиденье.
- Плавнее летит. Поехали?
Вимана легонько качнулась. Девочка припала к волнистому стеклу, наблюдая, как огонек факела уходит вниз:
- Поехали!
Путь к месту встречи
Стекло в борту виманы оказалось не только волнистым, отчего сильно коверкало «наружный» мир, но и мутным. Когда земля осталась внизу, смотреть стало не на что. Вечерняя заря окрасила горизонт, но, кроме красноватой полосы, ничего не разберёшь, - огорчилась Русана. Передние стёкла выглядели получше, однако Борун не разрешил стоять за спиной:
- Сядь. Не люблю.
И весь разговор. Гера откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза. Русана поёрзала, устраиваясь поудобнее. Не получилось. Тогда они скинула домашние тапочки, улеглась во весь рост. «Подушку бы ещё», - мелькнула последняя мысль, и беспросветный сон рухнул на усталую девочку.
Разбудил её толчок. Вимана стояла на берегу широкой водной глади. Откинув крючок, Борун выбрался наружу, потянулся:
- Утомился. Дух переведём, поедим. Вода тут славная, можешь купаться.
И ушёл в сторону близкого леса. Гера немедленно разделась донага, поразив Русану своим видом:
- Вы как фотомодель, стройная!
Она последовала примеру наставницы. Пока Гера и девочка шли к воде, их тени выглядели совершенно одинаково. Вода оказалась приятной и взбодрила. Пока обсыхали и одевались, Русана объяснила профессию моделей и довела Геру до слёз:
- Прекрати меня смешить! Такого не должно быть! За прогулки перед мужчинами не платят даже гулящим! Не верю.
Борун вернулся с корзиной фруктов, постоял у берега, вызвал три крупных рыбины. Тут же выпотрошил их, уложил в глиняные миски, плотно закрыл деревянными крышками. А дальше свершил простое, но уже подзабытое Русаной чудо - направил руки в сторону мисок и сосредоточился. Скоро из-под крышек выбился пар, и рыба оказалась готовой. Завтрак удался на славу. Зарыв кости и вымыв посуду, путешественники взлетели.
Скорость казалась небольшой, но воздух снаружи посвистывал ощутимо. Однажды на виману набросились птицы. Они атаковали летающую тарелку сверху, били её по бокам, поливали струями помёта, пока стая не утомилась и не отстала. Но Борун почти ничего не видел через загаженное стекло, и пришлось остановиться у какого-то ручья. Ох, и посмеялся он над Герой и Русаной, пока те удаляли белые пятна со стекла и с боков виманы:
- Нет, я не буду ждать сезона дождей! Отмывайте, отмывайте!
Этим днём виману основательно потряхивало в полёте. Смотреть в окно наскучило. Борун разговор не поддерживал - занимался управлением, то есть, постоянно двигал рычаги в разных сочетаниях. Гера установила с кем-то телесвязь, как про себя обозвала этот приём Русана. Затем волшебница затеяла учить девочку некоторым причётам в сочетании с рукоположением. Быстрее всего удалось запомнить обезболивающий заговор - самый простой. Остальные не укладывались в голове. Ночь путешественники провели на скромной полянке в самой гуще леса, а с первыми признаками рассвета снова мчались на запад.
Быстрый обед на берегу широченной реки, зубрёжка, ужин. Сон. Рассвет. Взлёт. Зубрёжка. Обед. Русана одурела от однообразия, от заучивания причётов и от посвиста воздуха за бортом. Ей казалось, что они никогда не доберутся до нужного места. Гера заметила кислое настроение девочки: