– Лукерьюшка… – только и прошептал Ратмир и поднял на тиуна Устина ошеломлённый взгляд: – Что же ты натворил, Устин?!
Неожиданно тихое повизгивание раздалось со стороны лавки, где сидела жена тиуна Устина. Она смотрела безумными глазами на сползшее на пол тело своей дочери и тянулась к ней руками, издавая странные звуки.
– Ах, ты, сучёнок! – выдохнул тиун Устин, вперив в Ратмира побелевшие от ярости глаза и, выдернув из спины дочери кинжал, тут же взмахнул им над Ратмиром. Тот откинулся назад и, ловко ухватив за запястье руку с кинжалом, резко завернул её в сторону.
– А-а-а, – зарычал от боли тиун Устин, опускаясь на колени, и кинжал со звоном выпал из его руки. Ратмир откинул ногой кинжал в угол горницы, отпустил руку тиуна и вскочил на ноги.
– А ну прекратить! – неожиданно в проёме двери в горницу появился боярин Скобелев. Лицо его было чёрным от гнева, и голос не предвещал ничего хорошего. Он тяжело дышал и с ярой ненавистью смотрел на тиуна Устина. Тот, увидев боярина, открыл, было, рот, но махнул рукой и покорно опустился перед ним на колени. Жена же его, Анфиса Степановна, не видела ничего кроме распростёртого на полу тела своей дочери. Продолжая подвывать и повизгивать, она подползла к ней и, приподняв голову, положила к себе на колени…
– Я ведь пошёл за тобой, Ратмир, чтобы спросить, покуда ты не уехал со двора, как же всё-таки моя дочь ночью оказалась за забором, – с трудом раздвигая сведённые судорогой челюсти, произнёс боярин Скобелев, не спуская пронзительного взгляда со своего тиуна. – Оставил убийцу дочери под охраной своих ратников и пошёл. Но когда увидел, что ты идёшь в дом моего тиуна, решил подслушать, о чём же ты будешь с ним разговаривать. И услышал всё… А теперь, Ратмир, уходи. Оплату за свою работу ты уже получил. Остальное тебя не касается.
Скоморох окинул взглядом горницу и находившихся в ней людей. Его взгляд задержался на бездыханном теле молодой женщины. Ратмир понял, что она мертва. Он тяжело вздохнул и молча, направился в сторону выхода…
ЭПИЛОГ
В лунной ночи всадник в плаще с капюшоном проскакал по узкой московской улочке и остановил лошадь рядом с массивной деревянной дверью двухэтажного каменного особняка. Он быстро спешился и постучал деревянным молотком по двери. Через несколько минут она приоткрылась, и в сиянии свечи показалась стройная мужская фигура в камзоле и воскликнула по-итальянски: – О-о, брат! Наконец-то! Мы тебя уже потеряли и собирались завтра-послезавтра начать твои поиски.
– Всё нормально, Антонио. Так получилось, что срочные дела задержали меня. Я очень рад тебя видеть, – также на итальянском языке ответил подъехавший всадник и вошел в тёмный коридор, освещаемый сиянием свечи.
– И я очень рад тебя видеть, брат. Проходи скорее. И осторожнее – здесь ступеньки, – мужчина со свечой в руке осторожно поддержал прибывшего за плечо.
– Я помню, – усмехнулся тот.
– Тебе уже успели передать, что помощник Учителя прибывает на аудиенцию к русскому царю в ближайшие дни?
– Нет, не передали. Но на днях я узнал о его прибытии от бояр. Сразу поспешил к тебе сегодня, как только смог освободиться, – мужчина в плаще с капюшоном привычно взялся за медную ручку высоких дверей и, распахнув их, тут же прикрыл глаза рукой от яркого света множества свечей, горевших в богато убранной комнате. – Как всегда светло и красиво у тебя здесь, Антонио.
– Ты же сам выбрал себе другой путь, брат, – улыбнулся хозяин комнаты, задувая свечу в руке.
– Ничего, я успею наверстать… После того как исполню свою миссию и выполню просьбу учителя, – опять усмехнулся его собеседник, и, скинув с головы капюшон, рукой откинул назад чёрные пряди вьющихся волос.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ