– Это завсегда, пожалуйста! – рассмеялся тот, залегая спиной кверху на деревянную полку. – Но потом уж сам тоже держись, Никифор! Не будет тебе пощады!..
Через час они сидели в прохладном предбаннике за деревянным столом распаренные, начисто отмытые от грязи и пыли, и, расслабившись, пили из глиняных чашек остывающий чай. На столе горела свечка и по тёмным углам играли тени.
– Значит, всё-таки уговорил тебя боярин Скобелев помочь искать убийцу его дочери? – поправляя подвернувшийся рукав чистой рубахи, спросил старик Никифор.
– Да сам-то он не больно хотел. Скорее боярин Саврасов настоял на этом, – отпив глоток чая, разморённым голосом отозвался Ратмир. – Нам-то это вовсе не нужно… И непонятно, сколько времени придётся теперь здесь провозиться…
– Заплатит ли боярин Скобелев, когда ты найдёшь этого убийцу? Как вы там договорились?
– Обещал щедро приплатить, если доставлю убийцу ко двору, – откинув ладонью назад влажные пряди чёрных волос, ответил Ратмир и покачал головой: – Ой, не ко времени всё это, не ко времени. Придётся всё прямо на скаку делать. А там где и ваша помощь понадобится…
– Ты же знаешь, Ратмир: мы – одна семья. Что скажешь – всё сделаем.
– Вот с раннего утра с Теодоркой схожу на поле, где эту боярышню холопы нашли. А потом уж на отпевание и погребение поеду. Гляну, кто там и как с боярышней прощаться будет. А вы уж тут посмотрите да послушаете, что местный народ делать да говорить станет.
– Это обязательно. И учить уже никого не надо, – согласился старик Никифор. – Только вот боярышня-то уже в часовенке обмытая. А ты ведь всегда убиенных прежде обмывания смотрел. А здесь как же без осмотра?
– А я, Никифор, успел боярышню посмотреть. Как чувствовал, что понадобится. Да и для собственной страховки нужно было знать, что там с ней этот изверг сделал.
– Это когда же? – удивился старик Никифор. – Вроде, всё время на глазах был.
– Да как только Теодорка прибежал с вытаращенным глазами и стал рассказывать про свою находку, так я и пошёл на двор. Стал посматривать, что там боярин Скобелев делает. А когда боярышню в задние сени занесли, я туда и прошмыгнул. В шкафу спрятался да послушал, как он с дочерью разговаривал – прощался, обещал ей убийцу найти и в котёл с кипящей водой опустить…
– Ох, горе горькое, – вздохнув, покачал головой старик Никифор. – А выбрался ты оттуда когда?
– Дождался, пока он с тиуном своим ушел, да посмотрел быстренько на боярышню. Пришлось кое-какие находки в платочек завернуть, да в укромное место пока припрятать. Может, пригодятся, посмотрим. А когда холопы пришли, чтобы её на ледник унести, то я опять в шкафу переждал, да потом потихоньку и вышел.
– Да-а, наш пострел везде поспел, – одобрительно кивнул старик Никифор. – Ну, пошли спать, Ратмир. А то скоро светать начнёт, а тебе опять спозаранку вставать.
Глава 10
Ранним утром Ратмир с Теодором подошли к пшеничному полю. Они шли осторожно, стараясь не повредить и так редкие, побитые засушливой погодой колосья. В синем небе высоко над ними летал сокол-пустельга, а в негустой траве звонко чирикали полевые воробьи.
– Вспоминай, Теодор, где находится это место, – сказал Ратмир, внимательно глядя по сторонам.
– Да уж, так сразу и не вспомнишь, – почесал вихрастый затылок мальчишка. – Поле-то вон какое огромное.
– Теодор, если ты не хочешь мне помочь, то возвращайся к своей матери, – спокойно произнёс Ратмир. – Я справлюсь и без тебя. Но только потом не подходи ко мне ни с какими своими бедами.
– Прости, дяденька Ратмир, это я спросонья, – спохватился Теодорка. – Всё-всё, я внимательно ищу.
Мальчишка, крутя головой во все стороны, пошёл дальше по пшеничному полю. Неподалёку от него шагал Ратмир.
– Ой, вот-вот, нашёл, дяденька Ратмир! – звонко закричал Теодорка.
– Всё, стой там и замри! – крикнул ему в ответ Ратмир, и стал медленно приближаться, внимательно рассматривая землю у себя под ногами.
Иногда он присаживался на корточки, что-то разглядывал там, и тогда пшеничные колосья почти полностью скрывали его из виду. Наконец он подошёл совсем близко к тому месту, где стоял Теодорка. Хорошо было видно, что место это притоптано. Изломанные пшеничные колосья торчали острыми концами вверх. Ратмир опять присел на корточки и стал внимательно разглядывать место потравы, иногда рукой придерживая ломкие стебли. Теодорка стоял, не шелохнувшись, держа руки по швам и не сводя глаз со скомороха.
– Странно, странно, – пробормотал Ратмир, уже стоя в центре примятой пшеницы и оглядывая всё вокруг. Он расширил зону поиска, раздвинув руками пшеничные волны. Внезапно скоморох замер и с отвращением уставился на что-то.