Выбрать главу

Тот, подвывая, согласно закивал и, обняв мать, уткнулся лицом ей в живот.

– Подожди, Олёнушка, не в деньгах дело, – обеспокоенно присел на лавке старик.

– А в чём ещё, Никифор? Вон, до падучей мальца чуть не довели, бестолковые. И было бы из-за чего! Денег-то ему этих никто так и не дал до сих пор, – раздражённо отозвалась Елена, поглаживая рукой по тёмным, упругим кудрям сына.

– Вот именно. А по всему получается, что Теодорка первым и принёс в боярский дом дурную весть. Слышите на дворе-то какая тишина: ни кузница не гремит, ни голосов людских не слышно. Ох, не к добру это… Я и раньше слышал про лютый характер боярина Скобелева. Уж больно быстр и суров он на расправу…

– Что же делать-то нам, Никифор? – обеспокоенно глянула на старика Никифора Елена, прижимая к себе голову сына. – Мы-то кто здесь? Пришлые скоморохи – потешники. Позвали нас вчера на боярские именины картинки представлять да колесо крутить, вот мы народ и повеселили на славу. Все довольны были. А потом сам же боярин велел нам и сегодня скоморошьи игры представлять…

– Какие уж тут теперь потехи… – озабоченно пробормотал старик Никифор, разыскивая под лавкой свои сапоги. – Уходить нам нужно скорее отсюда. Если до сих пор не нашли убийцу, то правильно Теодорке боярский управитель, тиун этот сказал, что гнев боярский может и нас достать. Именно потому, что мы для них люди пришлые, чужаки. На нас в первую очередь и подумают. Давай, Олёна, буди Ратмира. Будем совет держать, как побыстрее отсюда ноги уносить.

– Да он только под утро и заявился. Зря, что ли ему вчера дворовые бабы да девки всякие знаки внимания оказывали, кружили вокруг него. Вот и приголубил он, видать, одну из них, как обычно, – подала из своего угла звонкий голос карлица.

– А тебе, как всегда, до всего есть дело, Дуняша, – незлобливо отозвался из третьего угла мужской голос, принадлежавший молодому сероглазому мужчине лет тридцати, лежавшему на лавке в шёлковой вышитой светло-голубой рубахе. Из-под головы у него виднелись голенища мягких сапог из телячьей кожи. Он лежал, запрокинув правую руку под голову, и накручивал на указательный палец левой руки прядь длинных волнистых чёрных волос. В чертах его тонкого, смуглого красивого лица явно угадывалось восточное происхождение.

– Так ты же, Ратмир, тихо, по-людски прокрасться на своё место не можешь. Тебе же обязательно нужно пошуметь, да всех перебудить, – не успокаивалась карлица.

– Замолчи, Дунька! – прикрикнул на неё старик Никифор. – Ты своим безмозглым бабьим умишком не понимаешь что ли, что все мы в большой беде? И не время нам сейчас ссориться. Если боярин решит сам искать убийцу своей дочери, то нам всем первыми идти на пытки.

– Это ещё почему?!

– Так боярин Скобелев – введённый боярин, и имеет право судить и своих холопов, и помещиков с их слугами. На то право у него есть законное, – отозвался Ратмир.

– Ну, так не только же мы здесь чужаки. Вон сколько гостей пооставались здесь на ночёвку, – растерянно попыталась возразить побледневшая Елена. Теодор прекратил рыдать и, продолжая обнимать мать, стал внимательно следить за происходящим.

– Никифор прав, – вздохнув, легко поднялся с лавки Ратмир. Он подпоясался узорным кушаком с алыми кистями, машинально провёл рукой по густым кудрям, откинул их назад и подошёл к небольшому, затянутому слюдой окошку.

– Ничего не видать, хоть и слюдяное, – констатировал он, щёлкнув пальцем по слюде, и неожиданно добавил: – А в Италии теперь в окна вставляют прозрачные листы. И видно через них очень даже хорошо… Но я сейчас о другом хотел сказать. Надо как-то разузнать: поймали уже убийцу или нет. Боярин Скобелев всех гостей знает в лицо. Гости эти знают своих слуг, с которыми приехали сюда. А вот нас-то как раз никто не знает…

– Погоди, Ратмир. Мы ведь здесь тоже не вдруг объявились. Боярин Саврасов, поглядев на наше представление, предложил боярину Скобелеву позвать нас на именины для развлечения своих гостей. Значит, он как бы знает нас, и у него на дворе никаких таких фортелей мы не выкидывали, – озабоченно потирая шею, произнёс старик Никифор.

– Вот именно, что – как бы знает, – вздохнул Ратмир. Он присел на лавку за деревянный стол, на котором со вчерашнего вечера стояли деревянные блюда с едой, принесённой для скоморохов с хозяйского стола боярскими слугами. На блюдах лежали недоеденные гостями пироги, куски зажаренных уток, куриц. Тут же находились почти пустые глиняные горшки с квасом да медовухой. – Ну, что же… пожалуй, я пойду на двор, а там, глядишь, и встречу кого. А вы все садитесь, да ешьте. Вон сколько еды на столе!