– Догадываюсь, к чему ты клонишь, – усмехнулся тот и покачал головой. – Но нет – знак я подал ещё до того, как леди Шарлотта Оуэн спустилась к нам.
– Тогда, действительно, непонятно, – нахмурился Антонио. – Хорошо, я попрошу ещё раз проверить его, хотя он с нами уже столько лет и к нему никогда не было никаких вопросов. И как показалась тебе его жена? Только честно.
– Достойная женщина, – пожал плечами Ратмир.
– Рад это слышать, и надеюсь, что у тебя хватит ума не причинять незаслуженных хлопот нашему брату, – Антонио сдержанно улыбнулся своему собеседнику.
Через пару часов Ратмир уже скакал по малозаметной лесной тропе вместе с радостно хохотавшим всю дорогу рыжим Кестутисом в сопровождении четверых его бородатых лесных приятелей. Они остановились в густом лесном ельнике, где, словно по волшебству перед ними появились три добротные избы, построенные из неошкуренных стволов деревьев.
– Это наша зимняя заимка и мы её частенько проведываем, – радушно махнул рукой довольный Кестутис. Ему очень понравилось впечатление, которое произвели на Ратмира возникшие вдруг из ниоткуда тёплые избы.
– Теперь, конечно, понятно, почему ты не торопишься на службу к Антонио, – покачал головой Ратмир, разглядывая внутреннее убранство одной из изб. – А то он за тебя переживает, что ты со своими людьми мёрзнешь в лесу. А ты даже камин ухитрился сюда встроить! – развёл от удивления руками Ратмир, с восхищением разглядывая металлическую конструкцию на основе которой в избе, действительно, находился самый настоящий камин с дымоходом. – Мне очень нравится, Кестутис! Просто браво!
– А приезжай сюда, когда захочешь и разжигай его, – радостно расхохотался тот и полез в сундук, доставая оттуда бутыль с вином и оловянные кубки. – Потом покажу, где у нас тут дрова и кремень. И охранников предупрежу, что оставляем здесь для сохранности, что ты будешь наезжать.
– Мне простой воды, – Ратмир жестом отказался от кубка с тёмно-бродовой жидкостью. – Зарок дал не прикасаться к винным напиткам.
– Ну, зарок, так зарок, – не удивился собеседник и налил ему воды из глиняного кувшина, стоявшего тут же. – Значит, говоришь, что на жену представителя напали кто-то из лесных разбойников. Ну, мои точно этого не делали. Я бы знал, – Кестутис развалился на толстой медвежьей полости, брошенной прямо перед камином, и жестом пригласил Ратмира присесть рядом. Тот подошёл к камину и с видимым удовольствием растянулся на медвежьей шкуре.
– Надо поспрашивать у других, Кестутис, кто это мог сделать. И мне обязательно нужно вернуть её бархатную сумку – память о покойной сестре, – пробормотал Ратмир, чувствуя как приятное тепло и звук потрескивающих в огне дров, умиротворяющее действуют на него…
– Хорошо, брат. Сегодня же разошлю своих ребят и к вечеру буду знать, – кто бы это мог быть, – кивнул Кестутис своему приятелю, заносившему в избу плетеную корзину с едой. – Давай, Ратмир, поедим с дороги. Мои тут по дороге в харчевню заглянули. Так её хозяин не пожадничал. Целых пять корзин с припасами собрал им…
Тёмным зимним утром следующего дня Ратмир проснулся от того, что его слуга нечаянно уронил подсвечник, торопясь на громкий стук в дверь. Вполголоса чертыхаясь на итальянском языке, слуга с грохотом отодвинул дверную щеколду в сторону.
Ратмир услышал чьи-то приглушённые голоса. Через несколько мгновений на второй этаж к нему поднялся тот же слуга. Увидев, что хозяин не спит, прошептал: – Там гонец от царицы. Требуют тебя ко двору.
– Скажи, что сейчас спущусь, – Ратмир с досадой провёл рукой по отросшей за ночь щетине на лице, дотянулся до портков, затем кафтана. Натянув на ноги гольфы и сапоги, подпоясался кушаком, провёл деревянным гребнем по густым волнистым волосам и поспешил вниз, натягивая на ходу тёплую однорядку. В передней его ждал незнакомый ему ратник в форме охранника царского двора. Завидев Ратмира, он поклонился и протянул свиток. Ратмир развернул его, пробежал глазами и крикнул своему слуге: – Мы уходим. Когда вернусь – не знаю.
Через короткое время он уже заехал, минуя посты охраны, на территорию Кремля. Несильный ветер крутил небольшую позёмку. Ратмир поднялся по ступенькам в Кремль. В покоях царицы было шумно и дымно от большого числа зажжённых свечей. Сразу было видно, что и царица и вся её свита ещё и не ложились спать.
– Ну, Ратмир, чем порадуешь? – весёлым голосом, чуть с вызовом спросила она Ратмира, окидывая его взглядом с ног до головы. Царица была в национальном кабардинском платье, выгодно облегавшем её стройную фигуру. Она возлегала на широкой кровати, устланной соболиными мехами. Рядом тут же лежал навзничь белокурый князь Вяземский и спал беспробудным сном, раскинув в стороны руки. Царица периодически кидала на него влюблённые взгляды и нежно поглаживала по крепкой мускулистой шее.