Ратмир живо открыл глаза и попытался вскочить с постели, но острая боль в области раны вновь дала знать о себе, и он со стоном откинулся на подушку:
– Что случилось, Александер?
– Во двор ворвались царские стрельцы. Вожаком у них князь Вяземский. Слышал, что собираются получить какую-то весть от тебя и даже под пытками, – возбуждённо продолжил шептать на итальянском языке слуга Александр. – Марко я сразу незаметно для них отправил за подмогой. А вот тебя, боюсь, не успею довести до тайного хода. Слышишь шаги на лестнице?
– Слышу, – негромко ответил Ратмир и с досадой огляделся по сторонам: – сколько их там? Может, сами справимся?
– Больше двадцати, хозяин.
– Нет, с двадцатью, конечно, не управимся… Всё, Александр, живо прячься за той портьерой, – там есть дырки для подглядывания, и не выходи оттуда, что бы здесь не происходило до того момента пока я не скажу: «Давай, Александр». Если не успею сказать, то ты потом должен всё увиденное и услышанное рассказать сеньору Антонио.
– Но как же ты, хозяин?!
– Это приказ, – сверкнул на него глазами Ратмир и слуга, молча, скрылся за тяжёлой портьерой у крайнего окна.
В этот момент дверь в опочивальню распахнулась, и на пороге появился князь Вяземский, держа в левой руке медный подсвечник с горящей свечой. Он был пьян и, пошатываясь на неверных ногах, со злорадной усмешкой спросил:
– Что?.. Не ждал, Ратмирка?! А мы к тебе по важному для нас делу.
Тут из-за его плеча показались царский стольник Василий Хомутов и несколько дюжих, бородатых стрельцов.
– Чем могу помочь, Ваша светлость? – глухо спросил Ратмир, предчувствуя недоброе. – Ведает ли Великая государыня о вашем ко мне деле?
– Ишь, ты, Великую государыню сразу вспомнил! – желчно расхохотался князь Вяземский и кивнул Василию Хомутову. – Видал-миндал, каков гусь?! Нет, Ратмирка, ничего такого она не ведает. Спит Великая государыня крепким сном и поспит ещё, пожалуй, так часиков шесть-восемь до полудня. А мы, как раз, успеем за это время с тобой лясы поточить, да прояснить кое-что.
– И что ж вас привело сюда? – спокойным тоном спросил Ратмир. Он сразу понял, что незваные гости настроены более чем воинственно.
Князь Вяземский подошёл к его постели и склонился над ним, обдав запахом винных паров и лука:
– А скажи-ка мне, Ратмирка, как же тебе удалось возвернуть украденную у аглицкой мадамы сумку? Кто помог тебе? Разрази меня гром, – не мог ты этого один сделать! – воскликнул он, глядя мутным взглядом прямо в лицо скомороху.
– Конечно, не сам я всё сделал. Есть у меня людишки в разных местах. Они и помогли, – поморщился тот от несвежего дыхания фаворита царицы.
– Вот и расскажи-ка ты мне про них.
– Зачем они тебе, Ваша светлость?
– А затем, что вот и Васька Хомутов тебя признал. Говорит, что своим розыском крепко ты ему помешал в одном прибыльном дельце. А это, братец ты мой, нехорошо! – пьяно погрозил князь Ратмиру указательным пальцем.
Ратмир кинул проницательный взгляд на стоявшего чуть поодаль стольника Василия Хомутова и пожал плечами:
– Не припомню я, чтобы в моём каком-либо розыске был Его светлость Василий Хомутов.
У стольника правая бровь удивлённо поползла вверх, но он промолчал и с большим интересом уставился на скомороха.
– Зато он тебя хорошо запомнил! – воскликнул князь Вяземский. Что-то нехорошее, тёмное таилось в его взгляде и это беспокоило Ратмира.
– Что с Великой государыней?! Почему ты, Ваша светлость, знаешь, что она должна проспать до полудня? Как я помню, то Великая государыня – ранняя пташка, – обеспокоенно посмотрел Ратмир на князя.
Тот неожиданно рассвирепел и встряхнул скомороха за грудки:
– Это ты мне скажи, Ратмирка, – находил ли ты какую бумагу в той аглицкой сумке?! Читал её?
– Я отдал её тебе, как она была. Ни про какие бумаги я и знать не знаю, – морщась от боли, сквозь зубы процедил Ратмир.
– А я ведь иначе думаю! Я ведь в тот день сразу почуял, что Великая государыня не так на меня смотрит и не так со мной говорит. Так что тебе лучше признаться сразу, чем потом на дыбе, когда косточки тебе начнут выламывать, – побелев от гнева, прошипел князь Вяземский прямо в лицо скомороха.
Тот, с искажённым от боли лицом, покачал головой: – Не понимаю, о чём ты говоришь, Ваша светлость.
– Может, он правду говорит, – нерешительно заметил стольник Хомутов, хмуро глядя на происходящее.
– Замолчь, Васька! Уж мне ли не знать, как Великая государыня на меня надышаться не могла. А тут глазом косить стала, да недовольства всякие высказывать. Тут одно из двух: либо этот недоносок и впрямь на моё место метит. Либо вызнал то, о чём ему знать не следовало. Вот это-то мне и нужно узнать от него. И он мне сейчас всё расскажет! Эй, держите-ка его, ребята! – крикнул князь Вяземский стрельцам и те дружно навалились на руки и ноги скомороха, буквально пригвоздив его к постели тяжестью своих тел. Князь в свою очередь разорвал на груди Ратмира белую рубаху и кинжалом взрезал полотняную повязку вокруг его груди. Под ней открылась багровая, подживающая рана.