– Уже который раз без тебя репетируем, Ратмир. Ты это… бросал бы уже пить-то, – озабоченно посмотрел на него Василий. – Как вот завтра пирамиду представлять станем?
– З-запросто! – уверенно воскликнул Ратмир. – Всё бу-будет как н-надо!
– Да-а, Ратмир! Сильно ты меня разочаровал. Пустой ты человек оказался. И если бы не они, – старик Никифор головой указал на скоморохов. – Я бы в тот же день ушёл от тебя.
– А я знаю, – неожиданно в упор посмотрел на него скоморох. – Я з-знаю, что ты н-ненавидишь меня с т-того с-самого д-дня… Чувствую … Всё из-за неё… А в-ведь мы когда-то поклялись, что н-ни одна женщина н-не встанет м-между н-нами. П-помнишь, В-василий?
– А при чём тут Василий?! – вытаращила глаза карлица Авдотья и живо повернулась к мужу: – Это ещё что за клятвы такие?! Почему я ничего не знаю?
– П-потому что это – м-мужские к-клятвы. У вас, у баб же т-тоже есть с-свои т-тайные р-разговоры, – пьяно запинаясь, проговорил Ратмир и, вздохнув, помотал головой: – Всё, я чертовски устал и х-хочу спать. Н-нам з-завтра представлять…или уже сегодня… Идите-ка все с-спать, а то уже п-поздно совсем…
– Да, ловко у тебя, Ратмир, получается. И здесь последнее слово за собой оставил, – не скрывая неприязни, произнёс старик Никифор, поднимаясь с лавки, захватив с собой подушку и покрывало. Он тронул за плечо Елену: – Дозволь в твоей комнате я с мальчишками лягу. А то уж больно дух здесь смрадный…
– Конечно, Никифор, – кивнула Елена и виновато посмотрела на Ратмира. Тот криво усмехнулся и демонстративно завалился на лавку прямо в сапогах.
Скоморохи вышли из комнаты, и наступила тишина. Ратмир, прищурившись, не сводил взгляда с пламени догорающей свечи. Вскоре взгляд его ещё больше затуманился, и он провалился в поверхностный, беспокойный сон.
Проснулся Ратмир от того, что Авдотья сильно трясла его за плечо и звонким, пронзительным голосом верещала прямо в ухо:
– Вставай уже давай, Ратмир! Время ехать на подворье. Олёна ставь ему на стол рассолу, да пошли вещи собирать.
Ратмир приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой раскрасневшееся от напряжения лицо Авдотьи. За ней чуть поодаль стояла Елена с глиняной чашей в руках и озабоченно смотрела на него…
Через несколько часов повозка со скоморохами заехала на подворье князя Петухова. Несмотря на прохладу и прошедшие дожди на подворье царила праздничная обстановка. Под весёлые голоса гостей князя скоморохи быстро и почти без слов установили для себя небольшой, поделенный на две половины, шатёр для переодевания. Перетащили в него баулы с реквизитом и музыкальными инструментами и стали быстро переодеваться. Старик Никифор с беспокойством поглядывал на Ратмира, то и дело прикладывавшегося к кувшину с холодной водой. Не выдержав, он подошёл к нему и негромко спросил:
– Как ты. Ратмир?
– Всё нормально, Никифор, не волнуйся, – бросил тот, не глядя на собеседника.
– Может, сегодня не станем представлять сложные упражнения? – почти умоляющим голосом спросил его старик Никифор.
– Я же сказал, что справлюсь! Будем представлять всё как обычно, – раздражённо ответил Ратмир и холодно посмотрел на Никифора.
– Ну, как знаешь, как знаешь, – пробормотал тот, и отошёл в сторону, натягивая на себя верхнюю часть скоморошьего костюма. Он подошёл к силачу Василию: – Ты, Василий, давай сегодня повнимательнее.
Василий только посмотрел на него и понимающе кивнул головой. Быстро переодевшиеся Теодорка с Андрейкой молча, сидели на корточках у выхода из шатра и внимательно прислушивались к разговору своих старших товарищей.
Старик Никифор заглянул на женскую половину, отгороженную занавеской и через несколько минут на подворье князя Петухова зазвучала весёлая музыка и под радостные возгласы и свист зрителей на небольшой площадке, огороженной цветными ленточками, началось представление скоморохов.
Гибкие Теодорка с Андрейкой крутили колёса, жонглировали спелыми осенними яблоками, ходили на руках. Силач Василий легко подбрасывал пудовые гири, сажал себе по три человека из зрителей на каждую руку и ходил с ними по кругу. Карлица Авдотья разноцветным шариком бегала по кругу забавно пища и гримасничая, и одним этим уже вызывала хохот у зрителей. Стройная Елена также показывала гимнастические упражнения, легко садилась на шпагат, крутила круг. Ещё крепкий старик Никифор тоже ловко жонглировал специальными булавами и кинжалами, помогал силачу Василию, подтаскивая ему тяжелые гири и чугунные шары, которыми тот, на радость зрителям, жонглировал, словно лёгкими мячиками…
Наступило время долгожданного представления с горящими факелами, о котором в Москве не судачил только ленивый. Именно из-за этого необычного представления и стали чаще зазывать скоморохов чуравшиеся ранее простолюдинов бояре и другие вельможи.