Царь тут же открыл глаза, и хотел было вскочить, но мужчина в маске помахал перед его глазами острым кинжалом. Затем приставил его к горлу государя так, что тот чуть застонал от боли, и прошептал:
– Что – больно, государь? Это я ещё только чуть нажал. А каково было сегодня моему коню, когда ты по нему саблей полоснул?!
– Ты?! – изумлённо прохрипел царь, боясь пошевелиться. Конец острого кинжала давил так, что вот-вот могла лопнуть кожа на шее.
– Я, государь, я, – прошептал Ратмир, наслаждаясь моментом. Как же долго он ждал этой минуты! Столько долгих лет! И вот сейчас он сделает то, о чём мечтал все эти годы.
– Я же отдал тебе коня. Чего ты ещё хочешь?
– Убить хочу тебя, Ивашка. Так ведь тебя в детстве называли твои наставники, – тихо рассмеялся Ратмир. Глаза его горели странным стальным блеском. Лицо под маской было напряжено.
– Ты почём знаешь? – побагровел тот.
– Как же мне не знать. Я ведь, Ивашка, брат твой. Только не единоутробный, а кузеном тебе довожусь, – усмехнулся опять Ратмир, не ослабляя давления на кинжал.
– Мой брат?! – изумлённо придушенно прошептал царь, не сводя ошалелого взора с серых глаз Ратмира, выделявшихся на фоне чёрной маски.
В этот момент Ратмиру показалось, что он услышал какой-то шорох у входа в шатёр. Быстро обернувшись и убедившись, что там никого нет, скоморох вновь посмотрел на пленника и продолжил шёпотом: – Я мог бы тебя сразу убить, но сделаю это только после того, как скажу тебе из-за чего я здесь.
– Чем докажешь, что ты мой брат? – неожиданно смело просипел Великий государь.
– Твоя мать – Елена Глинская была родной сестрой моей матери – Ярославы Глинской. Хочешь спросить – почему я раньше не говорил об этом? Отвечаю – потому что выжидал удобного момента, чтобы убить тебя…
– За что? Сам на трон хочешь? Царствовать возжелал?
– По твоему приказу были растерзаны мой отец и мои родные. Только благодаря матушке нам удалось спастись в тот страшный день. Восемь годков только мне тогда было… И после, скрываясь от твоих псов, мы были вынуждены скитаться в нищете и голоде, пока не перебрались в иное государство, – Ратмир сильнее надавил на кинжал, и на острие показалась капелька бурой крови… Она словно что-то напомнила ему и он, нахмурившись, чуть ослабил нажим…
Царь Иван Четвёртый интуитивно понял, что этот сумасшедший не лжёт. Он помнил, что у матушки его, действительно, были сестра и братья:
– Так почему твоя семья не объявлялась при дворе, пока ещё была жива моя матушка? – спросил он у своего мучителя.
– Ни отец, ни мать не собирались бороться за власть, а Елена Глинская, после смерти твоего отца, тогда устраняла всех возможных претендентов. Даже дядю своего ухитрилась посадить в тюрьму и уморить там… Мои родители тогда сразу договорились с ней, что уедут в Суздаль и будут спокойно там жить, не претендуя ни на что. И твоя мать согласилась на это. Так мы и жили без страха за жизнь. Потом твою мать отравили, и после её смерти тем более пришлось жить, скрывая родство с тобой. Наши бояре так взялись за тебя, что вернее всего было не признавать родства с тобой.
– Почему же?
– Потому что ты сам потом стал изничтожать всех, кто мог претендовать на трон.
– Да-а, это верно – сильно бояре мне тогда жизнь попортили. До сих пор готов душить их собственными руками, – попытался вздохнуть царь. Он вспотел от напряжения и от мехового покрывала, что укрывало его по грудь. – Так может, договоримся по-братски? Ты никогда не станешь претендовать на престол, а я тебе пожалую волость вместе с Суздалем впридачу….Или послом куда назначу, а то вон аглицкая посольская сестра за тебя сегодня ратовала, – неожиданно доброжелательно просипел царь и попытался дружески улыбнуться.
– Если бы я не знал о тебе, Великий государь, всей твоей подноготной, то, может и купился бы на эти посулы, – усмехнулся Ратмир. – Но меня сейчас только одно утешит – твоя смерть. И поэтому я не отступлю от своего. Слишком долго я ждал этого момента. Сегодня я отомщу и за погубленных твоими псами батюшку и близких мне людей, и за матушку, что раньше времени из-за тебя слегла в могилу.
– Погоди, погоди, Ратмир, брат! – суетливо зашептал царь, сверкая глазами и судорожно елозя руками под покрывалом. – Не убивая меня. Ты же брат мне! Мы же с тобой одной царской крови. Хочешь, я тебя даже своим советником сделаю?