— Не надо, тут некуда, — начал было Пятый, но Эри его перебила:
— В мансарду, из дома. Стой, говорю.
Она скрылась за углом.
— Лестницу, как я понимаю, можно уже не держать, — заметил Саб. — Что там за папки такие?
— Картонные, — Пятый присел, запустил руку между досок обрешетки, и вытащил на свет верхнюю папку. — Пыльные. Старые.
— А внутри что? — Саб отступил на шаг. — Ты поосторожнее, все-таки довольно высоко.
«Довольно высоко» получалось из-за того, что фундамент у дома оказался неожиданно высоким, почти метр, да и потолки были отнюдь не низкими. Метра три, а то и больше, прикинул Саб. Пятый попробовал развязать узел, но завязки папки не поддавались.
— Не могу, давай ты лучше, — попросил он. — Поймаешь?
— Бросай, — кивнул Саб. Через секунду папка оказалась у него в руках, Саб чихнул. — Не получится, проще будет разрезать.
— Эй! — крикнула Эри. Голос её звучал глухо. — Пятый, ау!
— Я тут, — откликнулся он. — Ты где?
— Внутри, смотрю на стену. Ничего нет, ни дверки, ни панелей съемных. Доски наглухо прибиты, по всей мансарде, — голос Эри отдалился, затем хлопнула дверь, и она вышла на балкон, примыкавший к крыше. — Что же это получается? Папки туда засунули, когда дом строили, что ли?
— Не обязательно, — возразил Пятый. — Могли и позже положить, а потом заколотить обратно.
— Интересно, что там, в этих папках? — Эри задумалась. — Зачем так прятать какие-то бумаги?
— Можно прочитать и понять, — пожал плечами Саб. — Да, мне это тоже кажется странным. Особенно если учесть, что этот мир… как бы сказать…
— Беззубый, — процитировал Пятый слова самого Саба. — Действительно, странно. Ну что делаем? Спускаем это всё вниз?
— Давай, — согласилась Эри. — Или кидай мне сюда, на балкон.
— Зачем? — резонно поинтересовался Саб. — Вниз проще.
Из-за угла вышел с довольным видом Лин.
— Вода вскипела, — сообщил он. — Что варим?
— Как — вскипела? Уже вскипела? — удивился Саб. — Ты что-то сумел сделать с этой плиткой?
— Дурак ты, — снисходительно ответил Лин. — У нас печка топится, я на печку кастрюлю поставил. Так что варим-то? Может, гречку?
— Никогда не пробовала гречку с кильками в томате, но ладно, это даже интересно будет, — Эри задумалась.
— А это что? — Лин заметил у Саба в руках папку.
— А это мы тут кое-что интересное нашли, кажется, — ответил Саб. — Под крышей лежат какие-то бумаги в папках. Сейчас спустим вниз, и после ужина посмотрим, что это такое.
— Ух ты, — обрадовался Лин. — Так, я побежал, а то вода выкипает…
Папок оказалось больше десятка, а ещё Пятый обнаружил две коробки, плотно набитые разрозненными листами. Там всё было вперемешку — машинописные страницы соседствовали с рукописными, иногда это все дело оказывалось переложено картонками, испещренными какими-то формулами; в одной коробке обнаружилась металлическая пластинка со сложной гравировкой. Папки и коробки интриговали — но сперва, конечно, решено было поесть, потому что последний раз ели утром.
В доме стало совсем тепло, на печку Лин водрузил теперь чайник, старый, темный, с изогнутым носиком. Чайник этот он нашел позавчера в сарае, отчистил, убедился, что чайник цел, и, разумеется, чайник пошел в дело — на их компанию он оказался в самый раз.
Кашу Лин, конечно, по неумению слегка сжег, но всем было на это наплевать — потому что проголодались, и были согласны даже на кашу «с румяной корочкой», как сказал Лин. К каше Саб открыл две банки килек, дальше последовало распределение: Эри и сам Саб ели кашу с рыбками, а Пятый и Лин — с томатным соусом из тех же банок.
— Это не дело, — в который уж раз сказал Саб. — Хватит этого… как его…
— Цирка, — подсказала Эри. — Ну правда. Надо уже начинать все-таки есть нормальную еду.
— Это нормальная еда, — Пятый указал на свою тарелку. — Вполне хорошая еда.
— В ней белка не хватает, — возразил Саб. — Кого туберкулезником назвали?
— Ну, меня, — пожал плечами Пятый. — И что?
— А то, что надо расставаться уже с этими старыми привычками, — отрезал Саб.
— Я не могу есть то, что раньше бегало или плавало, — Пятый вздохнул. — Оно живое. Было.
— И что с того? — пожал плечами Саб.
— То, что не могу.
— И я тоже не могу, — добавил Лин. — Саб, у тебя в тарелке рыбка с глазками. Ты глазки тоже будешь есть?
— Ты осточертел мне с этими глазками, — Саб разозлился. — Каждый раз одно и то же. Да. Буду.
Он подхватил кильку на вилку, и демонстративно отправил в рот.
— Но яичницу-то вы едите, — подначила Эри. — А яйцо…