— Отправимся в Урфиндар. Твой сын-дракон будет нам надежной защитой.
— Ты поедешь со мной? — Еще больше удивилась бывшая правительница.
— Я хочу, чтобы роды прошли нормально. Ребенок Хаэлнира должен появиться на свет живым и здоровым. Кто еще тебе в этом поможет? Уясни, наконец, теперь даже эльфы в Эфель-Дорате стали твоими врагами. Никто из них не подаст руки «отступнику»!
— Отступнику. — Повторила ведьма, примеряя на себя это слово. — Да, действительно, мы ведь нарушили Первый закон.
— И не только его. — Заверила Мьюриэль. Она помогла запихать в увесистую сумку последние наряды.
Потом эльфея ушла, чтобы самой подготовиться к отъезду. А ведьма села писать письмо. Слова не шли ни на ум, ни на бумагу. Что не напиши — все либо глупо, либо гнусно! Наконец вывела без вступлений: «Прости, Хал, постоянство — не моя стихия. Трудно признавать: я не сумела остаться верной ни Змею, ни тебе, хотя и пыталась! Вчера я поняла, что беременна, и это — дитя любви. Я должна уехать, чтобы у ребенка был отец. Прости, я желаю тебе только счастья.»
Тонкое золоченое перо задержалось над бумагой. Но что тут еще добавишь? Мирра отложила письменный прибор, помедлила секунду, давая высохнуть чернилам, потом свернула листок в трубку, надела сверху специальный зажим, шепнула: «Письмо для повелителя Хаэлнира», и опустила свиток в стоявшую на столе коробку для посланий. Теперь, стоило хозяину вернуться, по дому разнесется нежный звон, волшебное устройство мелодично примется повторять: «Письмо для Хаэлнира!», «Письмо для…»
Мирра смахнула набежавшую слезу, подхватила собранный баул.
Мьюриэль ждала внизу. Четыре оседланных эльфийских коня важно переступали копытами рядом. Ни у одного, как водится, не было привычного повода. Ведьма мысленно вздохнула — как ни старалась, непринужденная манера езды без уздечки не давалась ей никогда. Эльфея помогла водрузить поклажу на спину запасной лошади, ее собственная заводная уже была снаряжена по всем правилам.
— Ну, что, в Урфинадар?
— Нет! — Встрепенулась вынужденная беглянка. — Только не туда. Как по твоему я стану просить помощи у сына, если изменила его отцу?! Лучше уж в Люцинар, или в Пельно. В большом городе не трудно затеряться.
— Ерунда. — Отрезала красавица. — Эрсторген все равно узнает. Ты ведь не собираешься навсегда расстаться с сыном?
— В Урфиндар я не поеду! — Мирра тоже умела быть упрямой.
— Хорошо, садись на коня. Кстати, его зовут Анор — Ветер. По пути разберемся.
— А никого с более «медленным» именем не было? — Ворчала ведьма, поднимаясь в седло. Серый жеребец обиженно фыркнул. Всадница вздохнула, на этот раз «вслух», отношения с эльфийскими скакунами у нее традиционно не складывались.
Не успели они миновать городскую черту, как, оправдывая ее ожидания, кони рванули вперед. Мирра впилась руками в луку, рядом спокойно покачивалась в седле Мьюриэль. Через некоторое время напряжение отпустило ведьму. Анор шел ровной рысью, безошибочно выбирая дорогу в лесу и сберегая всадницу от столкновений с коварными ветками.
— В Ледо, — предложила она новой подруге, когда приметный дуб с впечатанной в кору серебряной «Еттой»[43] (граница эльфйиских владений) остался за спиной, — едем в Ледо. В прошлый раз я окружила деревню волшебной стеной. Там нас никто не найдет и не побеспокоит.
Приложения
Сказание земли Брег-О
В давние времена, когда у Мира была одна луна, а Творец сходил к людям, также часто, как дождь на пашню, в Брег-О правил Лар Эгберт, муж степенный и праведный. Долгие годы он верно нес службу своему королю, лишь изредка возвращаясь в родной ленн. И хотя другой на его месте стал бы роптать на судьбу, ведь дома лара ждала молодая супруга и малютка-сын, Эгберт каждый день возносил хвалу Создателю, и ни словом не поминал о своих невзгодах. И вот, вернувшись как-то в праздник Середины зимы в свой замок, узнал лар, что жена его сбежала с соседним помещиком, и сына-наследника увезла с собой.
Тогда вошел Эгберт в храм Создателя, что возводил сам с любовью, и взмолился:
— О великий Творец, много лет я славил твое имя, ничего не требуя взамен. Ныне прошу, покарай моего обидчика. Даруй мне силы и случай отомстить ему, так чтобы сердце мое вновь могло радоваться и возносить тебе молитвы с одной лишь благодарностью.
И создатель услышал его слова, и сошел к лару прямо с алтаря в замковом храме.