Четырехвесельный ялик заскрипел килем по песку. Змей, Хаэлнир, следом за Янцелем и парой матросов спрыгнули в воду, помогли вытащить лодку на берег.
— Фехтайский шаман сказал, они отправили чужестранку Жрецу из каменной башни, чтобы он решил, что с ней делать. — Шкипер махнул рукой в сторону невидимой отсюда башни Эгея. — Эти островитяне очень суеверны. Спасенная девушка говорила на языке Большой земли, а среди них не нашлось знатока, достаточно владеющего чужой речью. Зато все видели, что волосы у незнакомки острижены очень коротко — по их обычаям, косы отсекают юношам или девушкам, предназначенным в жертву Синему Хозяину. Вам разве не приходилось слышать о таком? Не только здешние аборигены, но и эборские пираты до сих тоже практикуют человеческие жертвоприношения — этим живоглотам видите-ли жалко для морского бога пары монет! Так вот, такой жертве обрезают волосы и сжигают их на алтаре, а самого беднягу бросают за борт в открытом море, так чтобы он не сумел доплыть до берега.
— Я читал об этом варварском обычае, — Хаэлнир брезгливо сморщился.
— Если жертве все же каким-то чудом удается выжить, — продолжил шкипер, — считается, что Хозяин морей отверг подношенье. Вот фехтайцы и решили отправить девушку в Храм Синего, чтобы своей службой богу она сумела вернуть его расположение… Новый Тхлайский колдун устроил в оставшейся от великого мага башне святилище, так что девушка должна быть там.
— Тогда не станем медлить! — Г*Асдрубал, став ящером, подсадил на спину Янцеля и эльфа — пересечь остров было делом нескольких часов. Уже на закате они увидели на фоне меняющего цвет моря каменную башню с площадкой, окруженной прямоугольным зубцами, наверху. К подножью башни, хорошо различимая сверху еще и благодаря многочисленным факелам, двигалась, раскачиваясь из стороны в сторону, длинная колонна людей. Змей не стал подлетать вплотную к новоявленному храму, приземлился в джунглях неподалеку, принял человеческий вид. Втроем, раздвигая переплетенные колючими лианами заросли, направились к башне. Ориентироваться было легко, с той стороны постоянно доносилось громкое монотонное пение. Вскоре, в просвете между листьями замелькали светлые пятна — факельшики были одеты в длинные белые одеяния, похожие на прихваченные поясами в талии простыни.
Когда друзья проломились, наконец, на песчаный берег, хвост колонны почти втянулся внутрь башни.
Янцель догнал замыкающих шествие островитян, быстро заговорил с ними на местном наречии. Те охотно отвечали. Но очевидно, рассказ этих факельщиков не слишком обрадовал шкипера.
— Они говорят — взволнованно обернулся он к своим спутникам, — что сегодня, в день Большой луны[31], когда прилив коснется башни, — (Змей бросил взгляд в сторону полосы прибоя, она и впрямь почти подкралась к каменному фундаменту), — посвященная Синему Хозяину жертва будет возвращена морю, и если на этот раз бог благосклонно примет дар — весь следующий год улов у берегов…
Дракон перебил его.
— Жертва — это Мирра? Спроси их, жертва — это та девушка, что принесло море?
Янцель быстро перевел вопрос, факельшики закивали.
Эльф рванул из-за спины сразу оба своих меча и расталкивая плечами паломников бросился ко входу в башню. Золотой ящер на глазах у окончательно перепуганных островитян взлетел в темнеющее небо. На вершине башни, между тем, полуголый жрец надел на шею облаченной в белый саван фигуре длинное ожелье из цветов и раковин. Жертва стояла неподвижно, спиной к морю, на самом краю каменной площадки, руки — разведены в стороны, лицо — скрыто тонким покровом. Внизу у подножья волна дробилась о выступающие из песка скальные породы. Одна из помощниц подала жрецу корону, из медных пластин с золоченой насечкой, украшение легло на голову поверх покрывала — в этот момент колдун заметил взмывшего над башней дракона. Старик испуганно дернулся, потерявшая равновесие жертва полетела на хищно оскалившиеся камни. Руки ее были все также раскинуты, словно крылья морской чайки, но в отличие от птиц — люди не умеют летать! Змей сложил собственные крылья, нырнул вниз, обгоняя устремленное к земле тело. Он успел подхватить его ярдах в пяти от поверхности, кожаные перепонки забили по воздуху, но снова взмыть в небо дракон не смог и, перевернувшись, чтобы смягчить удар, заскользил спиной по прибрежному песку. Свою ношу он бережно сжимал в передних лапах, не позволяя коснуться земли.
Когда вспахавший берег драконий гребень остановил скольжение, Змей с шумом перевел дух.