КРУГ ВОСЬМОЙ - ОБМАННЫЙ - ФАЛЬСИФИКАТОРЫ МЕТАЛЛА, ЛЮДИ, МОНЕТЫ, СЛОВА
Будучи призывным нормальным, я был направлен к терапевту. Первое, что он предложил мне - вытащить кольцо из губы. "Оно не вынимается," - ответил я.
"Если вы этого не сделаете, в тюрьме это сделает за вас кто-нибудь другой," - с садистской ухмылкой сообщил мне врач. Мне срезали кольцо и выпроводили в коридор. У меня было два пути: попасть в общество безмозглых громил, готовых отсодомировать любого человека с длинными волосами, или же очутиться в компании алкашей, наркоманов и прочего отрепья. По каким-то причинам копы поступились своими зверскими принципами и отправили меня по легкому пути. Кстати, наш менеджер заявил ноту протеста сразу же после того, как меня увезли, но она дошла до конечной инстанции достаточно нескоро. Я провел в тюрьме шестнадцать часов. В следующий раз я встретился с ЛаВеем спустя полтора года, когда мы проводили тур в поддержку альбома "Antichrist Superstar", и мы долго говорили. Я пришел к выводу, что мои враги не только те люди, которые выступают против моих концертов, а все, кто посягает на самое святое для нас обоих - личную свободу. Как и ЛаВей, я понял, что происходит, когда говоришь людям что-то такое, что заставляет их задуматься. Они начинают бояться тебя и навешивать ярлыки фашиста, дьяволопоклонника и поборника насилия. Год спустя, через несколько дней после Хеллоуина, мне позвонили и сказали, что ЛаВей умер. Я был шокирован. Этот человек являлся для меня кем-то вроде отца, а я так и не смог попрощаться с ним и поблагодарить за все, что он для меня сделал. Думаю, мир потерял великого философа. а ад приобрел нового лидера.
12. Плохое обращение, части первая и вторая
Я повял ужасную вещь, что другие могут сделать со мной то, что я делаю с ними.
Дюран Дюран, "Барбарелла"
Часть первая
НАШИ синглы проваливались, музыку не крутили на радио, и нас мало кто знал, за исключением кучки фанатов Nine Inch Nails и жителей Форт Лодердейла. Мы не хотели оставаться андеграундной командой всю жизнь. Мы знали, что мы гораздо лучше. Когда весной 1995-го мы готовились к записи новых песен на студии в Новом Орлеане, поступило предложение съездить в турне с Гленном Дэнзигом. Мы ухватились за эту идею, поскольку альбом "Portrait Of An American Family" был провален и группа нуждалась в реабилитации. В первый день я вышел на сцену в смирительной рубашке и военных ботинках. Мои глаза были постоянно красными после нервных бессонных ночей, и я толком ничего не соображал. Внезапно что-то холодное и тяжелое ударилось мне об лицо, и в первую секунду я подумал, что стукнулся о микрофон, но это оказалась бутылка, пущенная кем-то из зала. На второй песне бутылки уже сыпались градом, а накачанные татуированные быки из первых рядов явно провоцировали меня на драку. Я был настолько взбешен, что схватил бутылку с пола, разбил ее об ударную установку и заорал в зал: "Если хочешь подраться, выходи на сцену, п…да!" После этого я со всей дури полоснул себя "розочкой" по груди, оставив один из самых больших порезов, бывших когда-либо на моем теле. Истекая кровью, я разбежался и прыгнул в зал. Секьюрити моментально вытащили меня обратно, и тогда я схватил микрофон и воткнул его в бочку Джинджера. Он удивленно посмотрел на меня поверх барабанов - это был его второй концерт с нами - но потом быстро смекнул что к чему. Твигги занес свой бас над головой и обрушил его на монитор, Дэйзи проделал то же самое со своей гитарой. Мы разрушили все… Спускаясь со сцены после четырнадцатиминутного шоу, я натолкнулся на Дэнзига (который вдвое ниже меня, но при этом и вдвое шире). Злобно улыбаясь, я произнес сквозь стиснутые зубы: "Ты хотел нас, вот теперь и плати за это." Мы не хотели выступать, но все равно практически каждый вечер нам приходилось разыгрывать на сцене непродолжительное брутальное шоу. "Дорожная карта" на моей груди была испещрена порезами и синяками. Ярость съедала наши силы, к тому же в один прекрасный день позвонила Мисси и сказала, что хочет прекратить отношения со мной. Я чувствовал себя трупом, но в самый пик депрессии нам повстречался Тони Виггинс. Он вышел из автобуса Дэнзига, одетый в черные джинсы, черную футболку и умопомрачительные темные очки. Он выглядел человеком, который сначала даст тебе по морде, а потом принесет свои извинения. Я похвалил его "стекла", а он снял их и сказал, протянув мне: "Бери, они твои." С того дня мы больше не были в турне с Danzig, мы были в турне с их водителем Тони Виггинсом. Каждое утро он будил нас стуком в дверь автобуса или гостиничного номера, держа в руках бутылку или пакет с наркотой. Если его волосы были убраны в хвост на макушке, значит, он был при исполнении, если же они были распущены, это означало, что беспредел на сегодня гарантирован. Он придумывал кучу безумных вещей и не покидал нас, пока кто-то не падал замертво, оказывался в больнице или не засыпал в собственной блевотине. Со временем Тони, Твигги и я начали понимать, что можно придумать кучу путей, чтобы сделать создавшуюся в группе ситуацию более выгодной для нас. Мы стали проводить всевозможные эксперименты типа знакомства с какой-нибудь парочкой и одарения девушки проходкой за сцену: таким образом мы проверяли их взаимоотношения.
КРУГ ВОСЬМОЙ - ОБМАННЫЙ - СЕЯТЕЛИ СКАНДАЛОВ И ЕРЕСИ
В результате наших выходок тур, начавшийся с прозябания, перерастал в приключение, достойное занесения в мемуары. Как-то перед концертом в клубе Слосс Фюрнэйсес в Билокси, Миссисип-пи, Виггинс, Твигги и я решили познакомиться с самыми прикольными девками, пришедшими на концерт, и предложить им поучаствовать в некоем сеансе терапии. Все, что нам было нужно помимо девок, так это видеокамера, дабы засвидетельствовать исповеди в их самых сокровенных тайнах и грехах. Мы хотели узнать, насколько мрачными и грязными были жизни наших фэнов. В ту же ночь Виггинс отправился в подвал клуба и обнаружил целую сеть катакомб с трубами, капающей водой и грязными лампами - атмосфера, достойная "Кошмара на Улице Вязов". После выступления я быстрее направился к нему: не только потому, что мне было интересно, но еще из-за копов, которые хотели повинтить меня за очередной инцидент. Пока наш тур-менеджер что-то втирал им, Виггинс затащил меня в катакомбы, где нас уже ожидало два пациента. Мы сами толком не знали, будет ли наш план по высасыванию исповедей работать, и не представляли, что будем делать с этим грузом информации. Первая девчонка раскололась, рассказав, что когда ей было одиннадцать, четверо соседских ребят изнасиловали ее, забравшись ночью в окно. Когда она сказала об этом отцу на следующий день, тот остался равнодушным к столь ужасному факту. Не прошло и года, как он изнасиловал ее сам. Пока она рассказывала это, то стояла на коленях, глядя в пол. Когда она закончила исповедь и подняла глаза, на щеках мы увидели две дорожки от туши. Мне вдруг захотелось сделать что-то, сказать что-то, помочь ей как-то. Посредством музыки и в своих интервью я всегда говорил людям о том, что они должны быть независимыми и сильными, но это всегда было ориентировано на массы. Сейчас, стоя перед этой девочкой и имея возможность как-то повлиять на нее, я моментально онемел. Собравшись с силами, я сказал, что хорошо, что она была здесь и нашла мужество поведать все это. Не знаю, насколько мои слова повлияли на нее, но она вдруг захотела поменяться со мной футболками. Она сняла свою, с надписью "Бог Мертв, Ницше мертв", и отдала ее мне. До сих пор беру эту футболку с собой, куда бы ни ехал. Эта история настолько потрясла меня, что я абсолютно не помню, о чем говорила вторая пациентка, единственное, что запомнил, так это то, что это была красивая блондинка со словом "неудача", вырезанным на предплечье. В следующий раз Виггинс улучшил свою инквизиторскую методику. Его действия стали более брутальными и, я бы сказал, неэтичными. После выступления Дэнзига мы обнаружили наши техников, снимающих на видео молоденькую, но пухлую светловолосую девчонку. Парень, который мог быть как ее братом, так и бойфрендом - худой и женоподобный, с рыжими волосами и синяком под глазом - стоял в стороне и нервно крутил между пальцев не зажженную сигарету. В воздухе стоял запах крема, так как девчонка сбривала с тела волосы и вообще творила черти что в духе наших с Виггинсом идей. Как только они увидели нас, оба рухнули на колени. "Боги хотели наших молитв!" - вскричала она. "Я просто хотел увидеть тебя, - сказал парень. - Вот почему мы здесь." Действительно, мы с Тони предложили им исповедаться и переложили часть обязанностей на нашу дорожную команду. Правда, это касалось только девчонки. Она посмотрела на своего спутника, и тот склонил голову в замешательстве. Мы поняли, что нашли замечательного клиента для наших новых опытов. Виггинс спросил, не возражает ли парень, если будет связан, и повел его в дальнюю комнату. Когда спустя пару минут я вошел следом, он был крепко привязан к сооружению, придуманному Тони, а его ноги были раздвинуты и закреплены под углом в девяносто градусов. Вообще-то все это предназначалось для женщин, так что лицезреть голого парня в такой позе было довольно смешно. Если бедняга шевелил хоть одной частью тела, петля, накинутая на шею, затягивалась сильнее. Дабы не задушить себя; он старался изо всех сил удержаться в этой нелепой позиции. Тони нависал над ним, вооруженный видеокамерой, запечатляя его со всех возможных углов. "В чем ты хочешь исповедаться?" - начал Виггинс со своим южным акцентом, и "Master Of Puppets" Metallica, игравшая за дверью, звучала саундтреком к нашему триллеру. Парень нервничал, и тогда Тони взял его за подбородок и направил камеру прямо в лицо. Парень начал говорить. "Я и моя сестра сбежали из дома около двух лет назад. Так вот…" Речь прерывалась, так как он боролся с петлей. "Так это твоя сестра?" -спросил Виггинс. "Нет. Просто подружка. Она попрошайничала на улице вместе со мной." "Почему вы сбежали?" "Из-за плохого обращения. В основном, из-за отчима. Нам нужны были деньги. На концерты и многое другое… Так вот, мы ехали стопом, и на одной из стоянок дальнобойщиков я решил продать ее…Ее тело." "Что она носила?" - продолжал Виггинс. "Высокие шузы… мы нашли их. Майку. Джинсы. Немного косметики, которую мы сперли. Я хотел, чтобы она делала минеты…" "Это был первый раз, когда ты занимался сводничеством?" "Вроде того." "Да или нет?" - Виггинс был мастером. "За деньги - да." "И что случилось?" "Этот водитель… - парень заплакал и его лицо побагровело, отчасти от эмоций, отчасти от удушающего действия петли. - Этот водитель… Он затащил ее в кабину. Я слышал, как она кричала, и поднялся на подножку, чтобы заглянуть в окно, - он перевел дух, - но он ударил меня… Ударил меня. И я не знаю, где она сейчас…" "Ты имеешь ввиду, что он увез ее?.'" - Тони больше не следил за камерой. Я никогда не видел его озадаченным прежде и никогда не видел впоследствии. Внезапно музыка за дверьми смолкла, и мы услышаликакие-то голоса, отдающие приказания. Я приоткрыл дверь и через щелку увидел двух копов, роющихся в наших вещах и проверяющих водительские права у девчонок. Я закрыл дверь, запер ее и в панике стал озираться. В моем кармане были наркотики, голый беспризорник был привязан к устройству Тони, а камера фиксировала все происходящее в комнате. Мы развязали его, и он повернулся на бок в позе эмбриона. Когда он отдышался, мы кое-как напялили на него одежду. Я прислушивался к двери. Люди снова смеялись и разговаривали, и это был знак, что полиция ушла. По счастливой случайности они не знали, где была задняя комната. Поскольку парень нуждался в поддержке, а копы были еще в клубе, мы убедили его обратиться к ним за помощью. Вскоре к нашей безумной компании присоединился еще один персонаж, было это в Филадельфии. Когда мы шли к нашему автобусу после концерта, к нам подвалил невысокий волосатый субъект с бородкой а-lа ЛаВей и предложил канистру веселящего газа. Поскольку это было для меня в новинку, я согласился. Он сказал, что все зовут его Зепп из-за старой, выцветшей татуировки Led Zeppelin на правом плече. Несколько последующих концертов Зепп стабильно появлялся в наших апартаментах, таская нам газ, пиццу и фотографии девок. В конце концов мы врубились, что коль он постоянно сшивается с нами, то может и работать у нас. Я дал ему камеру, денег, и он стал кататься вместе с нашей командой. Как-то я заглянул в заднюю комнату нашего автобуса и обнаружил его снимающим Твигги и Пого, занимающихся сексом с резиновой куклой, которую я лично купил по приколу. Пого трахал ее в задницу, Твигги -в рот, и я забыл посмотреть, не держал ли при этом Зепп член в руке. Со слов Зеппа, он перетрахал ровно триста девок, и однажды, открыв багажное отделение многострадального автобуса, мы нашли его на номере 301. Вскоре Зепп свел нас с двумя интересными подругами. Они напомнили мне девочек Чарльза Мэнсона образца 1969-го года, поскольку выглядели стопроцентными американскими пригородными малолетками. Самое смешное, что одна из них, невинное белокурое создание по имени Джанетт, вырезала слово "Мэрилин" на своей груди перед каждым нашим шоу, а вторая, Элисон, шатенка с дюжиной колец в губе, проделывала то же самое со словом "Мэнсон", старательно переворачивая букву S задом наперед. На первом концерте после нашего знакомства я разглядел их в первых рядах подпевающими и сверкающими свежими кровоточащими порезами.