– Я нашла все эти детали, – не утерпела я. – Скажи, ты не слишком мне доверяешь?
– Вовсе нет, – кажется, он и вправду удивился, – с чего ты взяла?
– Просто у меня такое чувство, что ты пытаешься объяснять очевидные вещи, не удосужившись уточнить, что о них думаю я. Проясни для меня один момент: я обязана стать твоим рупором или все же имею право высказать в статьях собственную точку зрения?
– Я пытаюсь сделать тебя своей союзницей, соратницей, если угодно, в поисках всего необычного, – поправил меня Чудинов. – Легенду с Чашей Юмалы невозможно рассматривать в отрыве от истории оккультизма. Ты сказала, что не веришь в свечение озера, а я — верю и объясняю, почему. Я вовсе не навязываю тебе собственную точку зрения и всегда готов выслушать твои умозаключения. Но прошу учесть, что и я строю свои выводы не на пустом месте.
Ну, точно: он ребенок, гонящийся за красивой бабочкой и мнящий ее эльфом. Хорошо это или плохо? Вообще, куда это нас с ним заведет?
– Макс, если ты так много знаешь об оккультизме и Карелии, то зачем велел мне самостоятельно копаться в источниках и подбирать материал?
– Я хотел, чтобы ты сама пришла к определенным выводам. Я знаю тебя, Лера, знаю, на что ты способна, и отлично понимаю, что не могу дать тебе установки, в каком ключе подавать ту или иную идею. Ты не станешь мне подчиняться, а быстренько уволишься, громко хлопнув дверью. Меня это не устраивает, и я готов к компромиссу. Вопрос в другом: готова ли к компромиссу ты сама?
О, ради меня он идет на компромисс! Однако.
– Я готова, Макс, но… мы вступили на скользкую почву. Источники противоречат друг другу, множество авторов спекулируют на скудных данных, громоздя одну сумасшедшую теорию на другой, и для того, чтобы разобраться и не петь с чужих слов, приходится проверять буквально каждую фразу. Про Юмалу и племена чуди я не знаю практически ничего и судить не возьмусь, разве что тупо перескажу существующие версии, но вот историю Второй мировой войны я изучила в свое время неплохо. Поэтому все, что касается «Аненербе» в Карелии, кажется мне спорным.
– Отлично, – Чудинов откинулся на спинку и сложил руки на груди, – я с удовольствием тебя послушаю.
Я опять вздохнула, куда тяжелей прежнего.
– Ладно, я поделюсь, хотя тебе не очень понравится. Да, я видела упоминания на форумах и даже в статьях некоторых «специалистов» в кавычках, что якобы на Карельском фронте стояли элитные дивизии СС. Назывались батальоны «Мертвая голова», «Норвегия» и даже горные егеря, которым вообще-то нечего делать в лесах, поскольку они имели альпинистскую и снайперскую подготовку. Так вот, мне кажется, что все это обычная «утка», передергивание фактов. К сожалению, документы по Карельскому фронту защищены грифом «секретно». Часть их была рассекречена в начале двухтысячных годов, однако бумаги не оцифрованы, и для доступа к ним надо лично идти в архив, имея соответствующее разрешение, которого у меня нет, да и времени на визит тоже, иначе я бы тебе уже сейчас доказала, что слухи о том, будто немцы искали на Варозере Золотую Чашу, полная ерунда.
– Нет, это не ерунда, – возразил Чудинов, – они действительно могли ее искать. Карелия представляла для них зону повышенного интереса.
– По плану Барбаросса фашисты намеревались идти на Мурманск и Архангельск, но увязли в российском бездорожье. Если на Москву от границ вели дороги, то в Карелии их не было вообще. Первые трассы начинались в ста километрах от Финской границы, а по лесам и сопкам танки не пройдут. К тому же в лесу хорошо работает партизанский метод обороны, и нашим войскам удавалось сдерживать врагов вплоть до 1944 года, когда мы пошли на прорыв, взяли их в окружение и разбили на голову. Далее, – никак не могла я успокоиться, – в интересующей нас местности стояли не немецкие войска, а финские, Финляндия была союзницей Гитлера. Финны же просто дошли до старой границы с Россией и остановились, не желая захватывать земель больше, чем им, как они считали, полагалось для восстановления «исторической справедливости».