– Иначе говоря, ты считаешь столь долгое и нерезультативное пребывание фашистов в Карелии обычной неудачей и тактическим просчетом. Ты не рассматриваешь иные цели, кроме военных. Но тогда, отчего же они не ударили с севера по Ленинграду? Небольшое усилие с их стороны, и город был бы взят, не было бы долгой блокады, и вся история пошла бы по-другому. Уж это-то финские союзники Гитлера могли сделать, исходи подобный приказ из Берлина!
– Возможно, им не хватило азарта или способностей...
– Детский лепет! Но подумай вот над чем, Лера: что если у Гитлера и его приспешников были совершенно другие представления о том, как следует выиграть войну? Третий Рейх был насквозь пропитан верой в силу магических технологий древних. Об этом у нас не принято говорить в открытую, мы считаем это курьезом, глупостью одержимых полусумасшедших людей. Но Гитлер искал в Карелии то единственное оружие, что было способно разом переломить ход военной компании. Танки, бомбежки — лишь отвлекающий маневр, для установления мирового господства ему требовалось совсем другое.
Тяжелый случай, подумала я с грустью. Но спорить не стала. Если он желает заниматься самообманом, зачем портить с ним отношения? Это не самый страшный человеческий недостаток, если уж на то пошло. Но на всякий случай я уточнила:
– И все же, Макс, говорю прямо: писать о фашистах, ведущих археологические раскопки на сопках вблизи Койвуяги, я не стану даже под дулом пистолета!
– Да и не пиши, разве я заставляю? – он улыбнулся, кажется, вполне искренне любуясь проявлением моего упрямства. – Но разве тебе не хочется послушать, что об этом известно мне?
– Ладно, что такого ценного в этой Золотой Чаше? – спросила я, сдаваясь. – Зачем она Гитлеру или кому бы то ни было еще?
– Дело не только в самой Чаше, как я понимаю. Но и Чаша важна: по легенде она дает власть над духами сейдов. Считается, что владеющий ею получает право на исполнение самых заветных желаний.
Я фыркнула:
– Черная магия! Ну, конечно.
– Магия не бывает белой или черной, Лера. Она сама по себе, вне границ добра и зла. А люди падки на халяву. Понимаешь теперь, к чему я веду?
Я посмотрела на него и медленно кивнула. Мне действительно стала ясна вся эта движуха вокруг Чаши. Разумеется, в своем интересе к волшебству Макс не одинок. На черном рынке артефакт вряд ли будет стоить баснословных денег, но если Чашу ищут какие-нибудь продолжатели дела «Аненербе», цена возрастет многократно. Такие действительно могут натворить дел, пойти на подлоги, убийства и бог знает, что еще. Просьба о помощи от лица местных жителей уже не выглядела откровенным бредом. Но что мы, журналисты, можем сделать? Кроме того, как придать их методы гласности...
– Нам надо обязательно поговорить с археологами, – произнесла я, выныривая из задумчивости.
– Да, с археологами, краеведами, полицией, а также с максимальным числом местных жителей, – согласился Чудинов. – Мы будем искать всех, кто владеет темой, кто вовлечен в историю с сейдами и оккультизмом. Ни один человек не пройдет мимо. А начнем мы, разумеется, с Марии Мироновой. Она написала, что готова поделиться какими-то подробностями, но опасается доверить их бумаге – возможно, не для красного словца. Я хочу знать, что именно ей известно.
Что ж, желание Макса выглядело логичным.
– Ты сняла нам дом или номер в гостинице? – спросил Чудинов, резко меняя тему.
– Э-э, – промямлила я, – тут такое дело… в единственной в Койвуяги гостинице обнаружился неожиданный аншлаг, мне удалось забронировать лишь один номер на двоих…
Чудинов посмотрел на мою красную физиономию и искренне расхохотался.
– Чего? – хмуро спросила я. – Тебе, между прочим, придется спать на раскладушке. Ты же не сгонишь меня с единственной кровати?
– Как скажешь, – выдавил из себя Макс, утирая наверняка воображаемые слезы. – Лера, ответь откровенно, ты не любишь мужчин?
– С чего ты взял? – я даже оскорбилась.
– Нет, не в этом смысле, – поправился он, – я имел в виду – боишься, избегаешь. У тебя есть парень?
– А вот это не твое дело! – я окончательно решила обидеться, потому что парня у меня не было, а обсуждать личную жизнь, которой нет, тем более с ним, я не считала нужным.
– Значит, нет, – проницательно констатировал Чудинов. – Ладно, прости, я просто хотел сказать, что меня ты можешь не опасаться. Я не стану посягать на твою честь, даже если придется спать не в одном номере, а в одной постели.
Вот напрасно он так. Выходило, я вообще не привлекаю его как женщина. Впрочем, чему удивляться? Тоже мне, новость. Отчасти, это, наверное, даже хорошо, меньше возникнет неразрешимых проблем