– Давай вернемся к нашим баранам, – буркнула я, не зная, куда деть глаза. – Что нам еще осталось обсудить?
Макс долго смотрел на меня, я не видела, но всей кожей ощущала его плотный, обжигающий взгляд. Ну вот чего со мной опять не так?
– Лера, ты представляешь, в какие глухие края мы с тобой едем?
Я подняла голову:
– Примерно. Но только не говори, что там не ступала нога человека, в Карелию летают самолеты, ездят поезда, а турфирмы заманивают отдыхающих разнообразными предложениями – от экстремальных спусков по порожистым рекам, до осмотра достопримечательностей. Все не так плохо.
– И все же мы попадем с тобой в один из депрессивных районов, где нет ни комфорта, ни работы, ни досуга – ничего. Как уже говорил, настоящий затерянный мир, «Город Зеро», заповедник чудес. Даже по меркам провинции это очень странное и страшное место. Я хочу, чтобы ты сразу избавилась от иллюзий.
– Насчет иллюзий не беспокойся, беспочвенные фантазии это давно не мое. Я предпочитаю пусть жесткую, но реальность.
Макс одарил меня чуть ироничным взглядом.
– Однако. Неромантичная барышня – для меня это полный нонсенс! Желание приукрашивать действительность неотъемлемое свойство слабого пола.
– Вообще-то, приукрашивать действительность вредно и чревато. Неужели тебе не попадались практичные люди? – поинтересовалась я.
– Попадались, – медленно произнес он, – практично-циничные, практично-скучные, практично-рассчетливые. Но ты не подходишь ни под одну из категорий. Это даже интересно.
– Тогда считай, что познакомился с новой гранью бытия. Я не являюсь чем-то особенным.
– Как знать, – Макс улыбнулся. – Но я учту.
Я незаметно вытерла потные ладони о покрывало. Спокойно, велела я себе, никаких романов на рабочем месте! К тому же Макс это Макс, он со всеми так себя ведет, у него амплуа героя-любовинка. Да и не входило в мои ближайшие планы наступать на одни и те же грабли дважды. Однажды обжегшись на молоке, я предпочитала теперь дуть на воду….
***
Пять лет назад…
– Ты слишком зажатая, – говорила мне моя подруга Алка, единственная, кто был в курсе всей глубины моих страданий по Мистеру Совершенство. – Это вина твоих родителей, они воспитали тебя в духе «тургеневской барышни», а сейчас такие не выживают. Надо иметь хватку и уметь бороться за место под солнцем. А ты сидишь на берегу пруда и ждешь, когда к тебе в руки все само приплывет.
Мы с ней облюбовали одну из скамеек в Парке имени Горького, возле пруда, видимо - того самого, по которому ко мне все должно приплыть по мнению Аллы. Стоял теплый летний вечер. Экзамен по стилистике был позади. Мы ели подтаявшее мороженное в вафельных стаканчиках, текущее сквозь дырочки в непрочном днище, и любовались парочками, катающимися на водных велосипедах. Некоторые из этих парочек вместо того, чтобы крутить педали, увлеченно целовались. Увы, не было для меня более грустного зрелища сейчас, чем это неприкрытое свидетельство чужого счастья.
– Я не ищу приключений на одну ночь, – буркнула я сердито и облизнула руку, по которой опять потекло сладкое молоко.
– А дело не в приключениях, дело в том, что ты не способна привлечь к себе внимание, – парировала Алка. – Надо быть активной, дать понять, что он тебе не безразличен.
– Я давала понять, но что делать, если я не в его вкусе? – вскричала я, переполненная обидой и разочарованием. – А чтобы быть в его вкусе, надо напялить юбку длиной от талии до копчика и вульгарно раскрасить лицо, как Наташка. Но я на подобные жертвы не пойду! Даже ради него!
Наташка Красикова была объектом моей сегодняшней ненависти и ревности. Макс, который сдал экзамен «автоматом» и приезжал в вуз только для того, чтобы подписать зачетку, остался дожидаться, пока эта накрашенная мымра «отстреляется». Я получила за стилистику «отлично», а она «удовлетворительно». Однако именно ее Чудинов увез в ресторан отмечать удачно сданную сессию.
– Ты слишком серьезная, – сказала Алка, – мужчины не любят заучек. Они думают, что ты их сразу в загс потащишь.
– Так что ж, мне теперь о замужестве мечтать нельзя? – опять вскинулась я. Тоже мне, утешительница.
– Ну почему нельзя - можно. Только надо, чтобы при взгляде на тебя у них мысль не о свадебной мороке возникала, а о том, какая ты приятная, красивая и замечательная. Чтобы никакого официоза. Весь официоз — это потом, когда он попадется в твои сети и окончательно в них запутается.