Король пару мгновений смотрит на меня, в его взгляде есть недоверие, за которым следует благодарность. Но все, что он делает, это поворачивается к Лиаму. В конце концов, есть более важные вещи, которые нужно решить.
— Лиам Чарингфорд. Так ты мне отплатил, после всего, что я сделал для тебя и твоего дедушки?
Лиам молчит. Интересно, что происходит в его голове. Он раскаивается или думает, что бомбежки было недостаточно?
Король опускает кулак на золотую с серебром ручку своего кресла.
— Ты искренне полагаешь, что бомбежка парламента могла бы заставить нас принять ваши требования?
— Ваше Величество, — говорю я, чувствуя, что его ярость мешает ему мыслить четко. — Я видела, как собирались толпы, когда Союз проводил публичные лекции и выступления. Вместо того, чтобы обвинять его в катастрофе, возможно, мы могли бы лучше использовать ваше время, пытаясь убедиться, что подобное событие не повторится.
Король смотрит на меня с удивлением и раздражением. Я думаю, он не привык, чтобы молодая женщина говорила ему, что ему лучше делать, когда речь заходит о повстанцах. Но я должна отдать ему должное, он не кричит на меня за дерзость, он на самом деле делает попытку успокоиться и восстановить самообладание.
— Он единственный член Союза, которого поймала полиция?
Киваю.
— Чарли Куинн, лидер «Союза простолюдинов за отмену привилегий аристократов», пока не найден.
Король Леон скрещивает руки и смотрит на Лиама.
— Где Куинн?
— Я понятия не имею, Ваше Величество, — голос Лиама низкий. — Я не соглашался с его планом в начале, он заверил меня, что целью не было убийство, просто предупредить депутатов, мы серьезно считаем, что недостатки в нашей системе должны быть исправлены. Если бы я знал… о последствиях, я бы попытался остановить его, — его голова опускается. — Я никогда не хотел навредить Эдварду.
Повисает длинная пауза. Бросаю взгляд на короля, который тяжело дышит.
Король стучит пальцами по коленям.
— Я не председательствую в суде, не могу дать никаких гарантий относительно решения судьи. Однако я дам королевское помилование, которое, несомненно, уменьшит ваш приговор, если вы согласитесь с этими условиями: вы убедите Куинна сдаться, и в будущем больше не повторять актов насилия.
Лиам сглатывает.
— Я мог бы попробовать, но…
— Этого недостаточно, — говорю я. — Общественность может осудить взрыв, но их воспоминания недолговечны. Если выпадет другая суровая зима, или если Августин будет свергнут, люди снова будут склонны к радикальным действиям. Должно быть сделано что-то, чтобы заверить людей, что к ним будут относиться справедливо, и мы отличаемся от императора Морин.
— Очень хорошо, — король встает. — Не могу отменить пэрство — я должен чтить титулы, которые были присвоены их предкам, но я подпишу общенациональное провозглашение, заявляя, что все будущие депутаты будут выбираться народом.
Лиам смотрит вверх. Я глубоко вдыхаю. Король даже не обсуждал со своими министрами, имеет ли он власть разогнать нынешних депутатов в парламенте?
— У Вас есть мое слово как вашего государя, Лиам Чарингфорд — говорит король, и я могу сказать, от кого Эдвард получил свой властный тон и манеру вести себя. — Согласны ли вы с этой договоренностью, или я должен просить столичную полицию иметь дело с вами напрямую?
Лиам кланяется.
— Я согласен.
После того, как Лиама провожают из приемной палаты, король обращается ко мне.
— Теперь, Кэтрин. Как мы реализуем эту систему голосования?
Глава 47
Кэт
Возвращаюсь к своим нарядам, мои длинные шелковые юбки шелестят у моих лодыжек. Всю оставшуюся жизнь не смогу носить юбку, которая выше моих коленей, если мы не наедине. Жемчужное ожерелье висит у меня на шее, у меня тяжелая голова, с утонченной прической, которую Амелия сделала сегодня утром. Замечательно, как быстро я приспособилась к своей жизни во дворце — мне кажется, что никогда не уходила. Однако в нашей повседневной жизни есть огромная разница. Поскольку Эдварду советуют не часто ходить из-за его сломанной лодыжки, наши роли изменились. Каждое утро иду на собрание совета с его отцом и советниками, пока он остается позади и занимается моей бесконечной кучей писем. Несколько членов совета возражают, но они находятся в меньшинстве. И когда я предлагаю предложения о том, сколько депутатов следует выбирать в соответствии с правом избирателей, анонимность избирателей, строгий запрет на взятки, больше никаких возражений не поступало.