Я откидываюсь назад в своем кресле.
— Знаешь, мне всегда было интересно, как пэры сошлись с этой новой системой электората, после того как они привыкли к наследственному законодательному органу. Всего неделю назад они цеплялись зубами и ногтями, чтобы сохранить свою силу.
Он усмехается.
— Ты знаешь, что я сказал в парламенте этим утром, прежде чем взорвалась бомба? Я сказал им, что если они продолжат блокировать налоговый счет, я создам достаточное количество пэров из простолюдинов.
— Да? — я знаю, что монархия может сделать рыцарем того, кто внес большой вклад в общество, но создавать пэров только ради принятия закона? — Можешь ли ты на самом деле это сделать? Это похоже на то, что ты принуждаешь их к соглашению.
— Поскольку я узнал, что Чарли Куинн создал Союз, у меня было предчувствие, что старая система не сможет выжить. Страдание Августина подтвердило мои худшие опасения. Хотел бы я спровоцировать изменения, но, как ты знаешь, у меня нет исполнительной или законодательной власти. Мне это не приходило на ум, пока я не сел и не прошел через то, что мне разрешено, и эта идея пришла ко мне.
— Удивительно, — мы оба усмехаемся в моем современном использовании. Я смотрю на стол, есть только одна куча писем. Эдвард более эффективен в том, чтобы заботиться о письмах, чем я. — Итак, как ты чувствуешь себя, занимаясь моей работой? Скучно до слез?
— Это не может сравниться с работой в садах. Однако это письмо тебе будет интересно. — Он передает мне длинный белый конверт. — Автор может тебя удивить.
— Катриона Брэдшоу? — моя челюсть падает. — Зачем ей писать?
— Это извинение перед тобой, когда она узнала, что ее сестра пыталась убить тебя.
Я просматриваю письмо. Катриона преуспевает на севере — она воссоединилась со своей матерью, и в настоящее время управляет имением леди Брэдшоу. Она еще не нашла любви, но надеется, что однажды найдет того, кто ее оценит. Она присылает свои наилучшие пожелания, делая вывод, что даже если бы я никогда не вернулась, она не думала, что проведет остаток своей жизни с Эдвардом.
Честно говоря, это ирония. Катриона, которая была забыта и проигнорирована, оказалась дамой усадьбы, а ее сестру изгнали из страны.
— О, мой…, — я встречаю довольно нелестное описание Эдварда. — Катриона даже сказала, когда она оглянулась на те дни, которые она провела с тобой, где ты ничем не отличался от куска льда.
— Не тогда, когда дело доходит до тебя, — он поворачивает меня к нему лицом, крепко прижимая руки к моим плечам. Признавая желание в его взгляде, я закрываю глаза и наклоняюсь. Но, прежде чем наши губы коснутся, по полу звучат быстрые шаги.
Смущенно отхожу. В отличие от Мейбл, Амелия не в восторге, когда ловит нас в интимных объятиях.
— Срочное сообщение для Вас, — она кладет на стол большую малиново-золотую карточку. — Приношу извинения что прервала. Пожалуйста, продолжайте.
Мы смотрим друг на друга, и я хихикаю.
— Боже мой! — вытираю слезу с лица. — Как она может поддерживать такое серьезное лицо?
Эдвард поворачивает карту в руках, и его выражение лица меняется.
— Что?
— Это свадебное приглашение, — Эдвард вручает мне карточку. Я вижу герб Сомерсет-хауса — первый раз в личном приглашении, отправленном его кузеном.
О, мой Бог. Генри и Элли собираются пожениться. Наконец-то.
Бросаю горсть нежных розовых лепестков в воздух, когда Элли, красивая невеста, медленно идет по проходу. Она держит великолепный букет, который является ярким контрастом против ее простого белого платья. Все розы, пионы и папоротники в букете отобранны Галеном. Из букета струится поток ленточек персикового цвета, так что они тянутся к полу. Это чудо, что она шагает и не спотыкается на них. Но Элли не была такой же неуклюжей, как я.
Дворцовая часовня имеет только десятки рядов скамей, но их достаточно для небольшой, избранной группы гостей. Там миссис Тэтчер, Билли, мистер Уэллсли, герцогиня и великий князь Сомерсет, Гален, Мак и господин Давенпорт, король и королева, несколько других близких родственников и мисс Кавендиш. Когда Элли вернется из медового месяца, мы соберемся и обсудим возобновление работы «Принцесс-колледжа». С налогами с пэров у нас должно быть достаточно средств для привлечения учителей и учеников.