— Почему ты арендовал квартиру вместо дома? — спрашиваю я.
Генри больше похож на простого человека по сравнению с его сверстниками, но все же я ожидала, что он привык жить в доме со слугами.
— Половина домов рядом с институтом принадлежит счету Морина, а другая половина принадлежит факультету института, — говорит он, направляя меня по лестнице. — Я знаю мало людей в Морине, поэтому нет необходимости развлекать гостей на вечеринке. Мне не нужны слуги, питание предоставляется институтом, и у меня есть уборщица более двух раз в неделю. Кроме того, это только на год. Меньше, если проект пойдет хорошо.
— Никаких приглашений от аристократов Морина? — спрашиваю я. — Если они узнают, что ты двоюродный брат Эдварда и герцог из Ателии, я уверена, что они с удовольствием познакомились бы с тобой.
— Было бы сложно завершить мои исследования, если бы я жил, как обычный аристократ из Морина. — Генри пожимает плечами. — Также не хочу, чтобы у Элли были какие-то причины для беспокойства. Ты видела, как… свободны нравы в Морине.
О, да. Не то, чтобы у меня было что-то против культуры Морин, но, тем не менее, я рада, что меня перенесло именно в Ателию. Если бы оказалась невестой Августина или Жерома…
Бр-р-р. Чувствую себя плохо, только подумав о Жероме. Августин не так уж плох, и думаю, что Симона рада выйти за него замуж, но помню истории людей Морина, которые недовольны своим самодержавным правлением. Эдвард — лучший из всех, кого я встречала, будь то в Ателии или Морине. Не знаю, как мне посчастливилось приглянуться ему.
Квартира просторная и уютная, оформлена в стиле, подобном дому Эдварда в Энрилте. Однако, поскольку есть только одна кровать, Генри настаивает спать на диване в гостиной.
— Это твой дом, — возражаю я. — Я не могу занять кровать. Этот диван выглядит достаточно большим, и, если одолжишь несколько одеял, мне будет очень удобно.
— Эдвард никогда не простит меня, если я позволю тебе спать там, — возражает Генри, и чувствую, что с ним спорить не стоит.
Несмотря на долгий день, полный стресса, я некоторое время не могу уснуть, беспокойство грызет меня. Что скажет Жером, когда вернется, и выяснит, что меня нет? Предположим, он обнаружит, что мы с Генри исчезли с маскарада? В отличие от Эдварда, Генри останется здесь на один год. Устроит ли Жером ад для Генри?
И куда мне идти, когда вернусь в Ателию? Вряд ли могу остаться во дворце. Мне нужно найти место для жизни и научиться заботиться о себе без слуг, помогающих мне одеваться или служить. Не думаю, что буду нуждаться в деньгах — Эдвард не даст мне голодать. Но могу ли я вернуться как Катриона Брэдшоу? Невозможно. Бьянка может легко доказать, что я не ее сестра. Я должна буду использовать свое имя.
Более того, как мы собираемся вытащить Катриону Брэдшоу с трона? Господин Дэвенпорт предупредил нас, что прелюбодеяние является единственной приемлемой причиной для развода. Катриона Брэдшоу находится в самой желанной позиции большинства молодых дам, и я понимаю, как сложно упустить эту возможность.
Мои трудности только начинаются.
На следующее утро Генри входит в спальню и сообщает, что меня ждет экипаж. Я все еще ношу это ужасное платье, которое получила от бывшей любовницы Жерома, поскольку у Генри нет одежды, в которую могу переодеться. Если бы могла переодеться в мужчину, но мне не хочется перевязывать грудь. Мое платье все помято, но я ничего не могу с этим поделать. Облегчение уже то, что я ускользнула от Жерома
— Спасибо, что помогаешь мне.
— Я делаю это только потому, что меня попросил Эдвард. — Он делает паузу, и его взгляд становится тверже. — На этот раз тебе лучше сделать его счастливым, Кэтрин Уилсон. Или я никогда не прощу тебя.
Занавески в карете затянуты. Едва начался рассвет. Тем не менее, уже слышно лошадей, людей, торгующих своими товарами на улицах. Несколько молодых людей, которые выглядят как ученые, судя по длинным черным плащам, которые они носят, направляются в сторону Королевского института.
Поправляю парик на голове и поднимаюсь в карету. Мгновенно меня хватают за талию и усаживают на колени.
Эдвард
Вглядываюсь в его лицо. Ощущение, что мы расстались лет двадцать назад. Он выглядит худее, бледнее, и под глазами темные круги. Когда в последний раз он хорошо спал? Осторожно, прикасаюсь к синяку под правым глазом.
— Ты выглядишь ужасно.
Он издает сдавленный смешок.
— Это первое, что ты говоришь мне, когда возвращаешься?