- И-и-и! Мать твою за ногу! - не удержался от восторженного вопля Бузыкин. - Часов-то, часов! Носить не переносить! Не зря я с портфелем!
- Да, - одобрительно протянул Нефедов. - Дурной - дурной, а хитрый!
Отверткой сковырнули замочек на витринном ящике и все часы сгребли в портфель. Бузыкин принялся шарить по другим ящикам и, увлекшись, не замечал, как Нефедов сгребал с соседней витрины золотишко, распихивая по карманам кольца, кулоны, перстни, часы. Очистив площадь под стеклом, пошарил в маленьких ящиках под витриной, кой-чего еще нашел, но приятелю не признался, для виду даже помог ему часы в портфель ссыпать - почти полторы сотни часов всех марок, расцветок, мужских и женских. Приложив ухо к холодной металлической россыпи, Бузыкин блаженно ухмыльнулся.
- Тикают.
Надо заметить, что Нефедов работал в перчатках. Начитанный был, знал, что к чему, про отпечатки пальцев понятие имел. И посмеивался про себя, глядя на Бузыкина, которые все лапал руками и оставлял, оставлял следы, расписываясь на каждой планке, полке, витрине.
И невдомек было хитроумному Нефедову, что в общем-то невелика разница, оставит он следы своих пальцев или это сделает Бузыкин. Многие в Касимове знали об их дружбе, общих интересах. И стоило установить отпечатки пальцев Бузыкина, как тут же было ясно, кто этот второй такой предусмотрительный, оставляющий оттиски кожаных перчаток.
А потом у них азарт случился. Начали в портфель игральные карты бросать, не помнят сколько и набросали. Как выразился Бузыкин, играть - не переиграть. Еще чего-то блестящего бросили, не могли мимо блестящего пройти.
Нефедов опять обошел своего тугодумного приятеля. Пока тот с игральными картами тешился, он начал с пальто воротники меховые спарывать, но поскольку швейных навыков не имел, дело хлопотным показалось, бросил. - Хмель к тому времени потерял остроту, навалился гнетущей тяжестью. Пора было сматываться, но не хотелось оставлять такой богатый зал. Пока они здесь - они хозяева, все принадлежит им и больше никому. А как уйдут, все превратится в место происшествия. Что делать? Походил - походил Бузыкин по залу и направился к отделу радиотоваров. Включил телевизор. Дождались изображения, настроили, расположились напротив. Но то ли передача оказалась скучной, то ли притомились - начали засыпать. И лишь тогда твердо осознали - пора уходить.
Так и не выключив телевизор, двинулись к выходу. Надо же, нашли выход, на свежий воздух пошли - из вывороченного окна холодом тянуло. У двери наткнулись на ящики с обувью, с удивлением увидели свои ботинки. Подумали, подумали, решили прихватить с собой. Чтобы собака не унюхала. Выбрались через окно и, не торопясь, двинулись в безлюдную часть Касимова. Часы поделили. Половину одному, половину другому. Зарыли в снег в укромном месте.
Приходят утром продавцы на работу, а в зале непривычно холодно, обесчещенные замочки болтаются на сорванных петлях, кассовый аппарат стоит косо, а на телевизионном экране уж программа "Утро" мелькает. Тут и ахнули, тут и забегали.
Нефедову было невтерпеж в свой городок поехать, предстать в новом качестве - на белом коне и с золотом в карманах. А Бузыкин, улучив момент, пробрался к тайнику и все часы себе хапнул. Подумал, куда бы их понадежнее спрятать и принес в кубрик баржи, - мотористом работал. Навигация еще не началась, баржа стояла на приколе, велись на ней неторопливые ремонтные работы, вот и решил Бузыкин, что лучше кубрика места не найти. Там их при обыске и обнаружили. И карты игральные. Не успел Бузыкин даже колоды распечатать. И бинокль нашли, прихваченный в универмаге. Видно, была у него мечта: с баржи берега рассматривать, причалы, проплывающие мимо города и деревни. Красивая голубая мечта. Не сбылась, однако. И карты, и часы, и бинокль вернули в универмаг.
Оглядываясь на эти события, можно и посмеяться над незадачливыми грабителями, пытающимися перехитрить друг друга. Но нужно признать - забавами в универмаге, пьяным хохотом при дележе часов и карточных колод, они подготовили себя для чего-то большего. И когда наступил критический момент, когда можно было, обидевшись, хлопнуть дверью. Нефедов берет молоток и опускает его на голову обидчика. А потом убирает свидетелей. Тем более, что свидетели, сваленные червивкой, оказались неспособны к сопротивлению. Поджигает дом и уходит. Когда Нефедов увидел что дом не загорелся, он вернулся и, перешагивая через убитых им людей, стащил в кучу все, что нашел горючего сорвал шторы с окон, принес газеты, приготовленные к сдаче в макулатуру, бросил в кучу детские одежки и пеленки - совсем скоро матерью должна была стать Дергачева. И снова поджег. На этот раз вспыхнуло очень хорошо.
Потоптался у забора, оставляя следы для криминалистов, которые прибудут через несколько часов, и, убедившись, что огонь набрал силу, протиснулся сквозь доски забора и быстро пошел прочь.