— У меня нет мужа, — отвечаю зачем-то.
— Тогда — парня и дочь. Там будут дети. Парочка. Помнишь Артура-Страйка?
— Который в свои ворота постоянно забивал? — уточняю.
— Ага! — смеется он. — У него трое уже… и четвертый на подходе.
Тихо фыркнув, спрашиваю, покосившись в окно и игнорируя тему моего «парня»:
— Куда мы едем?
— На заправку, — сообщает Капустин.
— Данечка делает такой вкусный шашлык! Да, Зай? — обращается к нему Ника.
— Угу, так что? — Он снова перехватывает мой взгляд в зеркале.
— Я… — мнусь, не зная, что ему, черт возьми, сказать! — У меня дела…
— Ну тогда побудешь пару часов, потом отвезу тебя назад. Соглашайся, — улыбается мне обаятельной улыбкой через зеркало. — Хочешь — возьми подругу…
Глава 8
Я перестаю копаться в себе и царапать ногтями джинсы на коленях, когда Даня ловко загоняет машину в узкий проезд подземной парковки городского ТЦ. Разобравшись со шлагбаумом, он заезжает на второй уровень и паркуется под звуки новогодней песни, которая брызжет из динамиков.
До Нового года чуть больше недели. Не знаю, почему все происходящее свалилось на меня в конце года, может, это дурная примета?
Не знаю также, в каком аффекте я позвонила Тане и спросила, где она!
Капустин будто Джин из бутылки. Его компания делает реальность вокруг легкой и ненавязчивой, это зашоривает глаза, вот откуда мой аффект.
Нет ничего ужасного в том, чтобы побывать на его даче. Я ведь ненадолго, и такси никто не отменял, а вероятное присутствие там Зотова… плевать мне на него, ведь кроме Марка там будет немало знакомых ребят, с которыми мы отлично ладили.
Теперь я с Капустиным и его подругой здесь, на подземной парковке, и мы ждем Капустину, которая до моего звонка тусовалась наверху в книжном магазине.
У Тани выходной. Может быть, и ее и мои выходные выглядят не настолько впечатляющими, как те, о которых всю дорогу сюда возбужденно повествовала Ника, но не у всех есть свой популярный маникюрный салон и время, чтобы летать в Сочи на выходные.
Я замечаю Таню, как только распахивается металлическая дверь, ведущая из Центра на парковку, и прошу Данилу посигналить, чтобы обозначить наше местоположение, когда подруга растерянно крутит головой по сторонам.
— Кто такой? — без особых эмоций интересуется господин чиновник, подаваясь вперед и вжимаясь грудью в руль, чтобы лучше видеть парковку.
Выглядываю между передними сидениями и наблюдаю, как рядом с Таней шагает высокий худой парень в очках.
Это Альберт — ее сосед и друг детства. Ходить по книжным магазинам — для них что-то вроде совместного хобби. Мою подругу успокаивают все эти книжные стеллажи, запах хрустящих страниц, а на кассе она обожает набрать кучу всякой ненужной дребедени, которой потом снабжает Марусю.
Вернувшись на свое место, жду, когда откроется задняя дверь. Таня забирается в салон через полминуты вместе с сырым спертым парковочным воздухом.
Я ничего не объяснила, когда сказала, что заеду за ней через полчаса. Я и сейчас не знаю, как объяснить происходящее, встречая ее удивленный и немного настороженный взгляд.
— Что происходит? — Таня двигается в середину, бросая косой взгляд на водительское кресло. — Садись ты уже! — требовательно кидает через плечо, посмотрев на Альберта.
Ему приходится сложиться вдвое, чтобы протиснуться на сидение, потому что его рост далек от среднего. Когда это удается, его острые колени упираются в водительское кресло. Как раз в область почек Капустина.
— Это мой парень. Альберт, — Таня представляет своего соседа, заставляя меня тем самым удивленно хлопнуть ресницами.
В ответ она посылает мне очень говорящий взгляд — «так надо!» — и ментально просит ни о чем ее не спрашивать.
Из каких бы соображений она ни объявила Альберта своим парнем, решаю просто смолчать. Ее «бойфренд» испускает недовольный вздох, и по его симпатичному, почти смазливому лицу можно понять, как он относится ко всему этому спектаклю.
Протянув руку, Капустин меняет положение зеркала заднего вида, и угол его наклона говорит мне о том, что Данила изучает пассажира за собой.
— Добрый вечер, — Альберт поправляет очки в стильной квадратной оправе, потом просовывает ладони между тесно сжатых коленей.
— Приве-ет! — звонко отзывается Ника, развернувшись в своем кресле.
— Добрый… — Капустин возвращает зеркало в исходное положение и оборачивается, окинув взглядом мою подругу.
Ее волосы собраны в высокий пучок с вьющимися у висков прядками, одета она в объемный пуховик с меховой опушкой на воротнике.