— Ты чего? — бормочет Таня, врезавшись в мою спину.
Метнувшись глазами в сторону, хватаю выскочившую вперед Марусю за капюшон, но передо мной вырастает мужская грудь в черном строгом пальто, и преувеличенно-удивленный голос объявляет:
— Вот это встреча!
Подняв глаза, вижу над собой лицо Капустина, который смотрит на меня с улыбкой на красивом лице, держа руки в карманах строгого пальто.
Мое удивление этим вечером уже нельзя разогнать до суперскорости. Дважды умереть нельзя!
— Здравствуй, Данила, — отвечаю дежурно и отхожу в сторону, выпуская из двери Таню.
— Приве-е-е-ет… — тянет Даня, переводя глаза с меня на подругу. — Ого, какие люди! — Его улыбка становится похожа на солнце. — Капустина… сколько лет…
— Не считала! — фыркает раскрасневшаяся Таня, выбивая из Данилы бодрый смешок.
Дверь хлопает, вышедшая оттуда группа людей теснит нас в сторону. Данила отгораживает их собой. Опускает вниз глаза, глядя на мою дочь, и спрашивает:
— Твоя?
— Моя…
— Здравствуйте… — застенчиво шелестят губки Маруси.
— Привет! — улыбается ей Капустин. — Как дела?
— Хорошо… — тихо отзывается она, прижимаясь к моему боку и глядя на него из-под края шапки.
Скосив глаза, нахожу ими Зотова, к которому выстроилась мини-очередь из подростков, желающий сфотографироваться. Судя по всему, он уважает своих фанатов, потому что терпеливо позволяет себя использовать.
— Ты теперь местный чиновничий божок? — слышу голос Тани. — Большой человек?
Данила переводит на нее взгляд и с ленцой кивает подбородком на ее волосы:
— А ты местная королева?
Взметнув вверх руку, Таня стягивает с головы пластиковую корону, которую там забыла, и вручает безделушку Марусе.
Стискиваю губы, чтобы не рассмеяться. Их обоюдные перепалки чертовски знакомая вещь. Если бы я была до тошноты откровенна, сказала бы, что это та вещь, по которой можно скучать.
В девятнадцать он был настоящим паршивцем. Несерьезным по отношению к девушкам, которых менял, как носки. У моей же подруги в ту пору уровень ответственности по отношению к любому предмету в жизни был таким, что с Данилой они являлись противоположными полюсами, даже несмотря на одинаковую фамилию.
Таня любила химию, ненавидела свои волосы и стеснялась брекетов, поэтому улыбалась только по праздникам и только мне.
— Зря, тебе шло, — бросает Капустин, осматривая разбросанные по плечам волнистые волосы Тани с легким прищуром.
— Тебе тоже идет, — кивает она на его деловую одежду. — Честно говоря, я удивлена.
— Чему?
— Твоей должности, — поясняет она. — Я была уверена, что ты не закончил школу… — намекает она на то, что многие спортсмены не могут похвастаться законченным школьным образованием, не говоря уже о высшем.
Запрокинув голову, Капустин смеется, а когда смотрит на Таню снова, улыбка на его губах становится плавной, а взгляд приковывается к ее лицу.
— Ты меня плохо знаешь, — говорит он ей.
— И слава Богу! — улыбается она фальшиво.
Даня снова смеется и бросает взгляд через плечо.
Меня не нужно отрезвлять. Пока они бодались, я ни на секунду не забывала о том, кто стоит за его спиной в трех метрах отсюда.
Зотов тоже не терял нас из виду, пока раздаривал ослепительные улыбки фанатам. Хлопая одного из них по плечу и пожимая беспорядочно протянутые к нему руки, он начинает медленно отделяться от собравшейся вокруг него небольшой толпы.
Собрав в кулак все свои разыгравшиеся мысли и чувства, слежу за тем, как, опираясь на трость и еле-еле наступая на больную ногу, он движется к нам. На нем дутый пуховик и шапка с помпоном, которая, несмотря на всю свою дурковатость, безумно подчеркивает скулы и точеные черты его лица.
Капустин отходит в сторону, освобождая место для своего друга, который осматривает нас всех нечитаемым взглядом, а потом обращается к Тане:
— Привет. Давно не виделись. Как дела?
Вижу, как за стеклами очков острый взгляд подруги впивается в его лицо. Она молчит секунду, изучая, ведь они, и правда, давно не виделись!
— Привет, — бормочет. — У меня всё отлично, — отвечает на его вопрос, не собираясь отвечать на его вежливость тем же — спрашивать о том, как дела у него.