Выбрать главу

Необъяснимое исчезновение. Осло и кузнечный молот: мельчайшее, едва уловимое совпадение задевало одну маленькую нотку. Тем не менее эта нотка явственно выделялась из всего остального шума и гвалта повседневности, и в том же тоне, на той же высоте звучали еще несколько ноток. Стихийное бедствие, Осло, молот. Человек с кузнечным молотом, пытающийся улететь в Норвегию, ему мешают это сделать, он выходит из себя, и как следствие "стихийное бедствие".

"Если какое-то существо обладает бессмертием, значит, оно должно существовать по сей день. А как же иначе?" - думал Дирк.

А откуда у бессмертного существа паспорт?

Действительно, откуда? Дирк попробовал представить сцену, которая могла разыграться в паспортном отделе, если бы туда пришел, к примеру, Тор - бог из норвежской мифологии - вместе со своим кузнечным молотом и стал бы объяснять, кто он и почему у него нет свидетельства о рождении. Ни у кого из служащих это не вызывало бы ни шока, ни ужаса, ни изумленных восклицаний - единственной реакцией была бы обычная тупая бюрократическая непробиваемость. И дело не в том, что ему поверили бы или нет, - от него просто потребовали бы показать свидетельство о рождении. Он мог пребывать там хоть целый день, негодуя и возмущаясь, сколько ему влезет, но если свидетельства о рождении так и не нашлось бы, то к моменту, когда контора должна закрываться, его просто попросили бы освободить помещение.

Еще кредитные карточки. Если в соответствии с той же произвольно принятой гипотезой Тор при этом попадет в Англию, он окажется, пожалуй, единственным человеком в стране, которого не забрасывают шквалом приглашений обратиться за карточкой "Америкэн экспресс", а после грубыми угрозами отобрать ее у него, которому не присылают роскошно оформленных каталогов со всякой никому не нужной мурой.

У Дирка захватило дух от этой мысли.

Но если исходить из той же самой гипотезы, он не может быть единственным богом, оказавшимся в сегодняшнем мире.

Теперь представим на одну минуту, что он пытается уехать в другую страну, не имея при себе ни паспорта, ни кредитной карточки - ничего, кроме способности вызывать молнии и тому подобные вещи. И единственным из возможных вариантов, которые возникнут в вас в голове по этому поводу, будет именно тот, который имел место в аэропорту Хитроу.

Но зачем богу из норвежской мифологии непременно нужно лететь на рейсовом самолете? Неужели нет других способов? Насколько Дирк помнил из книг по мифологии, все боги были наделены способностью летать сами по себе, чем они и занимались постоянно. Но нигде ни разу он не встречал упоминаний о каком-нибудь боге, который сшивался в очереди к стойке регистрации пассажиров, жуя на ходу сдобную булочку. Правда, следует признать, что в те времена мир не был до такой степени наводнен служащими, осуществлявшими контроль за авиаперевозками, не было такого неимоверного количества радаров, систем ракетной тревоги и тому подобных вещей. И все же быстрый перелет через Северное море не должен быть такой уж проблемой для бога, в особенности, если речь идет о таком боге, как Тор, который сам может устраивать нужную погоду. Разве не так?

Еще одна нотка зазвенела где-то в глубине сознания Дирка, но потом потерялась в шуме суматохи.

На мгновение он попытался представить себе, что должны ощущать киты. Сейчас был очень подходящий момент для проникновения в суть этой проблемы, хотя киты, наверное, были более приспособлены к плавному лавированию среди голубых океанических вод, чем он к тому, чтобы сражаться с дорожным движением на Пентонвиль-роуд в своем потрепанном "ягуаре", - но гораздо больше мысли его занимала способность китов издавать звуковые сигналы. Когда-то они разносились по всему океаническому пространству благодаря способности звука передаваться на большие расстояния под водой. А в настоящее время по той же самой причине в океане не осталось ни одного места, которое бы не вибрировало от шума судовых двигателей, и этот непрекращающийся гул лишил их возможности общаться друг с другом.

Ну и что из этого - таково примерно отношение людей к этой проблеме, и их можно понять, думал Дирк. В самом деле, кому интересно слушать, как стада рыб или млекопитающих верещат что-то друг другу?

Но на мгновение Дирк ощутил какое-то щемящее чувство потери и бесконечной грусти оттого, что среди всего неистового информационного шума, ежедневно обрушивающегося на головы людей, он мог, как ему показалось, расслышать несколько ноток, которые выдавали следы присутствия богов.

Когда он повернул на север, к Айлингтону, где вдоль дороги шли бесконечной вереницей рестораны-пиццерии и агентства недвижимости, ему стало даже не по себе при мысли о том, какой могла быть их жизнь сейчас.

18

Тонкие зигзаги молнии пробились сквозь тяжелую изнанку облаков, своей формой напоминавшую отвисший живот. Последовавший после этого ворчливый удар грома исторг из них противные, мелкие капли моросящего дождика.

Под самым небом виднелись очертания самых разных башенок причудливой формы, искривленных шпилей, остроконечных скал, которые тыкали, кололи и раздражали его до такой степени, что, казалось, он вот-вот не выдержит и лопнет, превратив все в один сплошной поток воды, где будут плавать разлагающиеся обломки.

Высоко в мерцающем сумраке, прикрывшись продолговатыми щитами, стояли на страже безмолвные фигуры, свернувшиеся в клубок драконы изумленно таращились на разгневанное небо, когда Один, прародитель всех богов Асгарда, приблизился к большим железным воротам, за которыми начинались его владения, а в глубине их располагались сводчатые палаты Вальгаллы. Воздух наполняли беззвучные завывания крылатых псов, приветствовавших своего хозяина на пути к трону. В пространстве между башнями и шпилями сверкала молния.

Великий, древний и бессмертный Бог Асгарда возвращался в свои царственные чертоги в той манере, которая вызвала бы удивление у него самого даже во времена расцвета, много веков назад, - ведь даже в жизни богов бывает весна, когда энергия бьет через край и они полны сил, позволяющих им одновременно питать мир смертных и властвовать над ними, ведь именно потребность смертных вызвала их появление на свет. Он возвращался в большом сером фургоне марки "мерседес", на котором не было ни единой надписи.