- Хм... - пробурчал Тор и не двинулся с места.
- Так я слышала, что ты созываешь всех в Великий Зал Вальгаллы в Час Поединка.
- Хм... - сказал Тор.
- Значит, Час Поединка, хм... Прекрасный ответ. Также я слышала, что ты уже давненько не в ладах с отцом. Хм?
Из Тора ничегошеньки не удалось вытянуть. Он хранил молчание.
- Мне кажется, то, что было в Уэльсе, - настоящий кошмар, - продолжила Тсуливаенсис. - Не понимаю, как ты вообще мог на такое пойти. Конечно, я понимаю, он твой отец и вообще Отец Всех Богов Асгарда - в этом-то и вся трудность. Но Один... я ведь так давно его знаю. Тебе ведь известно, что он пожертвовал своим собственным глазом в обмен на мудрость. Да, конечно, ты это знаешь, дорогой. Ты ведь его сын. Так вот, я всегда говорила, что ему следует потребовать свой глаз обратно. Понимаешь, что я имею в виду? И этот ужасный Тоу Рэг. Вот с кем тебе надо быть поосторожней, Тор. Ну хорошо, надеюсь, я уже утром услышу все новости.
Тор отвалился от стены и поднялся на ноги. Он сердечно обнял старушку и улыбнулся, но так ничего и не сказал. Едва заметным кивком он дал понять Кейт, что они уходят. А так как этого-то ей и хотелось, то она легко справилась с искушением спросить: "Да неужели?" - и закатить грандиозный скандал - мол, как он посмел так с ней обращаться. Кейт необычайно кротко простилась со старушкой и вышла в темную ночь. Тор вышел вслед за ней.
- Ну и куда теперь? Какие еще грандиозные общественные мероприятия уготованы мне сегодня по вашей милости? - спросила Кейт.
Тор послонялся поблизости, обследуя местность. Он вытащил молот и оценивающе взвесил в руке. Всматриваясь в ночную тьму, пару раз его лениво подкинул. Потом повернулся кругом пару раз. Отпустил молот - тот ускакал во тьму, расколол скалу ярдах в тридцати и вернулся. Тор легко его изловил, подбросил в воздух и опять с легкостью поймал.
Он повернулся в Кейт и впервые посмотрел ей прямо в глаза.
- Хотите посмотреть? - спросил он.
27
Порыв ветра пронесся по огромным пустым залам, и Дирк чуть не завыл от безнадежности, внезапно почувствовав леденящий холод. Холодный свет луны струился сквозь высокие окна.
В безжизненном лунном свете тускло блестели пустые рельсы. Луна освещала табло отправления поездов, таблички и указатели. Луна освещала все, но только не Дирка.
Он смотрел туда, где сотня людей просто исчезла, буквально растворилась в воздухе, что было совершенно непонятно и абсолютно невозможно. Невозможное его как раз не слишком беспокоило. Если нечто нельзя сделать возможным способом, то, разумеется, остается только прибегнуть к невозможному. Вопрос в том: как именно?
Дирк обследовал станцию вдоль и поперек, сунул нос в каждый уголок. Он искал любой ключ к разгадке, любую аномалию, что угодно, лишь бы это "что угодно" позволило ему пройти туда - чем бы оно там ни было, - куда проследовала сотня бродяг, да так, будто никого и не было. У него возникло ощущение, что поблизости намечается грандиозная вечеринка, на которую он не приглашен. Итак, он, обезумев, слонялся по станции, пока не решил, что лучше закурить.
Когда Дирк полез в карман за сигаретами, на пол вывалился клочок бумаги, который он и поднял, как только раскурил сигарету.
Ничего впечатляющего - просто счет, который он взял у этой медсестры в кафе. "Неслыханно", - подумал он по поводу каждого из пунктов, обозначенных в счете. Просмотрев весь список, он уже собирался скомкать его и выбросить, но вовремя остановился, озаренный внезапной догадкой.
Перечень заказов размещался внизу слева, а цены - внизу справа.
В собственных счетах, когда он их составлял - когда у него был клиент, что в последнее время случалось крайне редко, да и те немногие, что появлялись, редко доживали до получения счета, дабы иметь возможность возмутиться его неслыханностью, - все было иначе. Как правило, у Дирка возникали некоторые затруднения при составлении перечня оказанных услуг. Ему приходилось писать пространные эссе на каждый пункт услуг, где давалось подробнейшее описание оных. Дирк очень хотел дать клиенту почувствовать, что его - или ее - деньги потрачены не напрасно - по крайней мере, в этом отношении.
Короче говоря, при составление счетов он использовал ту же схему, что и в документе с нечитаемыми руническими письменами. Окажется ли это наблюдение полезным? Он не знал. Что, если в бумагах речь шла не о контракте, а об услугах и ценах за услуги? Если это даже и так, то сразу же возникает вопрос - что это за услуги? Наверняка что-нибудь запутанное. Или, по крайней мере, путано изложенное. С какими профессиями это может быть связано? Пожалуй, все это стоит обдумать. Он скомкал счет и направился к урне.
И так случилось, что именно этот маневр принес удачу.
То есть, отойдя к урне, он покинул открытое пространство зала и успел вжаться в стену, когда послышались шаги у главного входа.
Через несколько секунд шаги уже были слышны на перроне, а Дирк тем временем успел спрятаться за углом кассового зала.
Когда тебя не видят - это хорошо, но вот когда ты тоже не видишь, кто приближается, это плохо. А когда он их наконец увидел, они уже подходили к тому самому месту, где несколько минут назад бесследно исчезла небольшая толпа.
Он был поражен красными очками женщины и строгостью итальянского костюма мужчины, а также быстротой их исчезновения.
Дирк просто онемел. Та самая проклятущая парочка, несчастье его жизни он немного преувеличивал, находясь в чрезмерно возбужденном состоянии, нарочно исчезла прямо у него на глазах.
Убедившись, что они действительно исчезли, а не прячутся друг за дружку, Дирк отважился войти в заколдованное пространство.
Оно было удручающе обычным. Обычный перрон, обычный воздух - все обычное. И тем не менее на этом самом обычном месте за пять минут исчезло больше народу, чем во всем Бермудском треугольнике за десять лет.
Дирк сильно разозлился.
Так разозлился, что подумывал поделиться злостью с ближним. Например, можно позвонить кому-нибудь и разозлить - это должно сработать, ведь уже-двадцать минут второго. И это не просто забава - ведь его действительно беспокоила безопасность американки Кейт Шехтер, и его вовсе не успокоил голос на автоответчике, когда он позвонил в последний раз. Сейчас она наверняка дома и спит крепким сном, и она просто обязана разозлиться, если сейчас позвонить.