- Силы и славы, Кита Элвейрин, - сказал Фрисс и протянул существу руку.
- Эсен-ме, Речник Фриссгейн, - хмыкнули за костяной маской, и чёрно-желтая когтистая перчатка вцепилась в его ладонь. - Ты тот самый Фриссгейн Кегин, герой Реки? Это ты нашёл Старое Оружие, чтобы изгнать Волну? У нас в Хэнгуле говорят, будто оно целые города повергает в прах - а ты добыл его и принёс на руках...
- Это правда, - кивнул Речник. - И я очень рад, что больше оно Реке не нужно, и на волю оно не выйдет. Сейчас оно нам ничем не поможет. Король Астанен прислал меня сюда - прислал за тобой. Великая Река умирает от гнилого яда. Все мы просим твоей помощи...
Кита поднесла руку в костяной броне к груди, задумчиво щёлкнула по белесой пластине.
- Это очень странно, Речник Фриссгейн. Нас с Вайтой вызвали в Кештен этой весной, но в Кештене мы закончили быстро - и уговорили правителя отпустить Вайту домой. Мы сговорились с ней, что она пойдёт к Королю Реки и почистит воду, если он примет помощь... а я, как правитель отпустит меня, прийду следом. Но меня увезли сюда, а от Вайты вестей я не получала. Если Река всё ещё отравлена... я очень хочу знать, где моя сестра.
"Река моя Праматерь..." - Фрисс слушал и стремительно мрачнел. "Я, воин, еле прошёл от Река до Хэнгула! Чтоб мне стать зелёной крысой... тут впору все степи перекапывать!"
- И я давно не получал вестей с Реки, - склонил он голову. - А степи в этом году... Король Реки должен знать, что случилось. Я скажу ему, и все драконы Реки обыщут степь и пустыню. А если Вайта уже на Реке, и ты прийдёшь туда же, - вся Река будет рада тебе и ей. Уже год, как Великая Река течёт ядом. Больше ждать нельзя...
- Это понятно, - костяная лапа опустилась Фриссу на плечо. - Если медлить нельзя - я пойду с тобой. Но правитель Эннин едва ли отпустит меня. Договорись ты с ним, тебе не пришлось бы просачиваться в водостоки, Речник Фриссгейн...
Фрисс хмуро покачал головой.
- Эннин хочет задержать тебя на три года. Что останется от Реки за это время... - он осёкся и внимательно посмотрел на костяную броню, кое-где окованную золотом. - Кита! Твой панцирь шевелится сам по себе?
- И сам себя носит, - хмыкнула колдунья. - Полезнейшая вещь - властитель Ициль дал её мне. Обещал оставить насовсем, если справлюсь с работой.
- Удобная штука, - кивнул Речник. - Скажи, а думать или говорить сама по себе эта броня может? Не расскажет она Ицилю, что видела меня, или что ты хочешь уйти из Гвескена?
- Не бойся, Речник Фриссгейн, это не разумный мертвяк, - хихикнула Кита. - Озёрные Драконы такую тварь сразу учуяли бы. Но кажется мне, что эта вещь сама себя находит, будучи потерянной. Как бы властитель Ициль не нашёл меня по ней...
Фрисс покачал головой.
- Надо подумать, Кита. Здесь у меня есть друг... Но об этом позже. Скажи теперь, много тебе осталось работать в Гвескене? Если мы уйдём, не нальётся ли озеро ядом? Плохо будет, если мы навредим Нерси"ату на ровном месте...
Кита перевела взгляд на ручей, вытекающий из-под золотых решёток, и тронула воду костяной лапой.
- Если честно, я не знаю, зачем властитель Эннин держит меня тут. Эти преграды прекрасно чистят воду, они стоят во всех водостоках, и в них нет изъянов. Мне кажется, ничего не изменится, если я уйду. А если Нерси вновь захотят позвать меня, они найдут меня в Хэнгуле, и я помогу им.
- Хвала богам, - облегчённо вздохнул Речник. - А плату ты уже получила? Много потеряешь, если Эннин не рассчитается с тобой до конца?
- Всех сокровищ не соберёшь, хоть колдуй с зимы до зимы, - пожала плечами колдунья, и панцирь снова щёлкнул. - Того, что мне уже дали, на три года хватит. А если ещё эту броню прихватить, то не остаться бы мне в долгу перед Эннином...
- Так или иначе, Река заплатит тебе щедро, - склонил голову Фрисс. - Вот раковина с Островов - она зовёт воду из-под земли. Если в Хэнгуле вдруг иссякнет колодец...
Толстая бирюзово-крапчатая раковина, короткий витой рожок, легла на длиннопалую ладонь с белыми когтями. Кита осторожно сжала пальцы, любуясь ракушкой.