Койя перелетела через дрожащую руку, бессильно цепляющуюся за угли, лапой тронула левый бок сармата и посмотрела на Речницу огромными перепуганными глазами. Кесса судорожно сглотнула и села рядом с ней, положив ладонь на спину сармата, чуть пониже лопатки. Растекающаяся плоть задрожала под её рукой, вскипая пузырями. "Это эа-форма... это живая хищная слизь," - Кесса зажмурилась, просовывая вторую ладонь под грудь Колина. "И убить её можно только излучением..."
- В Пустошах Васка тебя встретят с почестями, - прошептала она. - Ты вернёшься на станцию. К самым мощным альнкитам... Ни-шэу!
Кесса думала, что её руки прикипят к расплавленному скирлину, но серый покров стёк по её пальцам, не причинив ни малейшей боли. Колин застонал, судорога прошла по его телу. Резкий запах окалины заставил Речницу отвернуться и задержать дыхание, Койя, расчихавшись, улетела подальше от дымящегося тела. Сармат уже не шевелился, только что-то пузырилось, переползало под его одеждой, но и эти трепыхания постепенно затихали. Речница отдёрнула руки, подняла оброненный в золу перстень, очень осторожно дотронулась до лица сармата.
Красные глаза помутнели, черты лица медленно разглаживались. Немного крови запеклось на губах. Кесса пригладила рыжие волосы и выпрямилась. Её всё ещё трясло. Койя запрыгнула к ней на плечо и ткнулась мокрым носом в ухо.
- Ему больше не больно, - прошептала Речница, глядя на сожжённую землю. - А у нас ещё много дел. Если бы я знала, где этот Риогон... Койя, ты ведь умеешь перемещаться? Ты никогда не была в таком городе?
Кошка мотнула головой и тихо пискнула, растерянно глядя на Кессу. Та вздохнула и погладила зверька.
- Ничего, мы его найдём...
Огонь, принесённый червями, опалил подножия стеблей, пожёг низкую траву, но Высокая только покосилась и плотнее сплела листья. Кесса, отчаявшись найти тропу, превратилась в летучую мышь и поднялась над травяным лесом. Солнце жгло глаза, Речница не видела ничего дальше ближайших колосьев - но издалека, с севера, доносился громкий треск, а сквозь него - истошные вопли. Кесса камнем упала вниз, поспешно меняя облик.
- На севере! - крикнула она и скользнула под переплетение тонких листьев. Койя молча бросилась следом, прижав крылья к спине.
Речница вылетела из зарослей и тут же шарахнулась назад. Перед ней свивались в огромный клубок тысячи тонких колючих лоз. Подвижные побеги опутали множество злаковых стеблей и стекали по ним к центру клубка, туже свиваясь вокруг чего-то невидимого, трепыхающегося в сердце их переплетения. За миг до того, как Кесса появилась на поляне, из травяного клубка долетел последний вопль, перешёл в бульканье и затих. Побег хищной лозы просвистел мимо Речницы, она отступила, но трава не прикоснулась к ней - лоза вернулась в клубок. Хруст и чавканье доносились из него, и Кессе в нос ударил запах свежей крови.
"Живая Трава, ужас степей!" - еле слышно вскрикнула Речница. "Кто ей попался?!"
- Ни-куэйя! - закричала Кесса, ткнув пальцем в тугой клубок. Ослепительный луч сверкнул и угас, запахло гарью и кипящим травяным соком. Волна Живой Травы качнулась, высвобождая обугленные побеги, они метнулись к Речнице - и отхлынули, просвистев мимо. Клубок расплетался, утекая в заросли, стебли распутывались и неспешно уползали. Кесса на миг оцепенела на месте - а потом увидела пустую поляну. Только из дебрей доносился удаляющийся шелест...
Она бросилась к тому, что выплюнула хищная лоза, наклонилась - и тут же отшатнулась, прикрывая рот ладонью. Трава обглодала жертву до костей, оставив разодранный красный балахон, пучок ярко-рыжих волос и залитую кровью дорожную суму среди жалких останков. Череп с клочьями мяса безмолвно вытаращился на Речницу, и она шагнула в сторону, борясь с дурнотой.
- Будет лёгким путь в Кигээл, - прошептала она и с трудом отвела взгляд. Что-то заставляло её смотреть на останки снова и снова. "Знорк... в красной... тряпке," - медленно всплывало в памяти. "В красной тряпке..." - Речница посмотрела на обрывки мантии и замотала головой. "Не может быть..."
- А по мне, так всё закономерно, - спокойный голос за спиной напугал Речницу сильнее, чем клубок Живой Травы, и она, подпрыгнув, обернулась и вскинула руку. На краю поляны со свитком в руке стояла Скрийт, и бесчисленные кисточки и бусинки свисали с её одежды, не цепляясь за траву. Кесса изумлённо заморгала.
- Арфаксад Даакха думал, что может сжечь мои свитки и уйти живым и невредимым, - продолжила Скрийт, глядя на окровавленные останки, и голос её не дрожал. - Не знаю, кто внушил ему такой бред. Если Колина ещё волнуют дела знорков, он порадуется.