...Тополёвый мёд бывает лиственным и верхушечным, и тот, янтарный комок которого, завёрнутый в листья, Фрисс положил в сумку, был верхушечным. Речник немного опасался, что все вещи прилипнут к нему и пропитаются смолой. К вещам прибавились мотки цветных нитей на костяных шпульках и немаленький отрез тонкой белёной ткани. Место в сумке ещё осталось, припасов Речник взял немного - два дня неспешной езды, и он в Оррате, зачем таскать гору еды?!
- Это для Скрийт? - Алморг рассматривал свёрнутую трубкой ракушку, зеленовато-жёлтую, в чёрных крапинах. - Ладно, передам. Сам не ходи - там дверь исчезла, и окна затянулись...
- Тогда будь осторожен, - покачал головой Фрисс и огляделся по сторонам. - Ты не видел Алсага?
Глава 05. Море трав
- Ты пришёлся по нраву клану Оремис, - заметил с усмешкой Речник. - А они тебе?
День выдался солнечный. Пыль из хранилищ пронесло над степью ещё позавчера, во время ночного урагана, сейчас ветер лениво шевелил молодую листву и белесые высохшие стебли. Стояла такая тишь, что Фрисс слышал плеск ручья и лягушачий хор из дальнего оврага. Овраг этот путники миновали Акен назад, и тогда же Речнику перестали мерещиться в травяном лесу пёстрые крылатые тени. Йиннэн шли за Фриссом от самого Кейрона, весь день, и Речник недоумевал, что им могло понадобиться. Теперь они пропали...
- Я не из наррода йиннэн, - отозвался кот, глядя в землю. Фрисс пожал плечами.
- Как знаешь. Наелся?
- Уррр, - Хинкасса растянулась на солнцепёке и прикрыла глаза. Речник сложил в сумку припасы и посмотрел на небо, слегка прикрытое узкими листьями злаков. Он думал, что тишина вокруг чем-то смущает его... до Оррата осталось два Акена неспешного пути, здесь гвельские пастбища, места, где с весны до осени шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на Двухвостку или панцирного ящера-анкехьо. А они с Алсагом до сих пор не видели ни одного шатра пастухов, не чуяли запаха похлёбки и не слышали фырканья Двухвосток и треска брони анкехьо. И вообще тут слишком тихо...
- Ну вот, солнце в глаз, - проворчал Речник, поднимаясь с поваленного стебля Руулы. - Где бы тень найти...
Он сделал несколько шагов, забираясь поглубже в травяной лес, - за стеной соломин явственно темнели разлапистые листья Кемши, а в их тени можно было бы укрыться. Высокая Трава расступилась, и Речник остановился у невысокого холма, у подножия которого чернел большой лаз. Фрисс огляделся и увидел поодаль ещё холмики с норами, у одного из которых лежала туша килма. Кто-то перегрыз дикому быку горло, а потом долго тащил добычу к логову - на шкуре зверя осталось немало следов зубов и когтей. Речник несколько мгновений рассматривал след большой когтистой лапы, отпечатавшийся в глине у норы, а потом облегчённо вздохнул. Значит, здесь живут йиннэн, которым не нравится городской шум. Это норный городок крылатых кошек, и они добыли себе обед. Только вот куда они все ушли?
- Хорошей охоты клану Оремис! - громко сказал Речник. Ответом ему был лишь шелест ветра.
- Фррисс! Не ходи туда!
Речник обернулся. Алсаг стоял у стены трав, и шерсть на его загривке поднималась дыбом, а хвост мерно раскачивался.
- Здесь живут йиннэн. Нам нечего бояться, - усмехнулся Фрисс. - Это мирный народ.
- Там нет йиннэн. Они давно сбежали. И нам порра! - Алсаг с испуганным воплем взлетел на три локтя вверх и с силой толкнул Речника в бок. Фрисс повалился ему на спину, чуть не выронив сумку, кое-как выпрямился в седле и дёрнул поводья.
- Айга! Ты куда?!
- Смотрри на северр! - Алсаг издал ещё один вопль и прыгнул вперёд, вырвав повод из рук Речника. Тот в изумлении подхватил ремни, пока Хинкасса не запуталась в них лапой, и в полёте успел увидеть, от чего так быстро удирал кот.
Это был зелёный вал, сквозь который просвечивало солнце - тысячи лоз, подвижных и текучих, с тонкими резными листьями, сжатыми, как ладони, но на глазах расправляющимися, как когтистая пятерня. Солнце блеснуло на коротких изогнутых шипах, усеявших ловчие побеги, еле ощутимый сладковатый запах коснулся ноздрей Фрисса, и он стиснул зубы, сдерживая тошноту. Живая Трава, проклятие гвельских степей!
- Алсаг, фэрех!!!
Коту не надо было повторять дважды - он и так летел стрелой, перемахивая через поваленные стебли и сшибая тонкие соломины. Зелёные волны текли за ним, цепляясь за все опоры. Фрисс оглядывался и видел степь, тонущую в Живой Траве, и не знал, где кончается это хищное море.
- Фэрех! - Речник тронул бок кота носком сапога, указывая направление. - К городской стене, тут близко! Фэрех!
Хинкасса мотнула головой и прыгнула так высоко и далеко, что Фрисс чуть не приземлился носом в землю. Нежные листья хлестали по лицу с силой пастушьего кнута и норовили вышибить из седла. Речник вспомнил с тоской, что мечтал купить Двухвостку, а связался с демоном в кошачьем обличии...
Тошнотворный запах усилился - растения тоже двигались быстро, шипастые листья тянулись уже к хвосту Алсага. Речник наугад метнул молнию, ближние побеги обуглились, шелестящий вал отпрянул, и кот совершил ещё один прыжок... и чуть не напоролся на кол, вбитый в землю у основания крепостной стены.
- Эсен-ме! - заорал Фрисс, взмахнув рукой. Огненные стрелы просвистели над ним и утонули в потоках хищных лоз. Сухая трава, ставшая для текучей зелени опорой, вспыхнула мгновенно, вонь горящего сока взвилась к небесам, волна отхлынула на миг, но Фрисс уже видел, что Живая Трава окружает весь город сплошной стеной и тянется к нему.
"Чем я слушал, когда меня предупреждали?!" - Речник застонал от досады и повернулся к городской стене.
- Впустите нас! - крикнул он. - Алсаг, фэрех!
Хинкасса со сдавленным рыком мотнула головой, замерла на месте, сжимаясь, как пружина, и взвилась в воздух. Перед Фриссом промелькнули изумлённые лица гвельских лучников и приоткрытые пасти Аваттов-стражей, а потом земля полетела ему навстречу, и он всё-таки выпал из седла, мягко скатившись в лапы крылатой кошки. Йиннэн столпились вокруг пришельцев, обнюхивая их. Фрисс поднялся, повернулся к Алсагу.
- Хаэй, взлетающий в облака! Ты видел эту стену?!
Кот тихо фыркнул. Со стены, с высоты в три человеческих роста, на чужаков глазели стражи, забывшие о Живой Траве. Фрисс услышал шаги за спиной, оглянулся и увидел гвелов - везде, от стены до ближних домов и в каждом переулке, стояли шатры, горел огонь, грудами лежала сухая трава, за хлипкими оградами толпились, наползая друг на друга, Двухвостки и анкехьо, а вдали, где-то у городского храма, испуганно ревели товеги. Крылатые кошки сидели на крышах, глядя поверх стены на смертельно опасное зелёное море...
... - Очевидно, воин Великой Реки, ты не можешь попасть в Хэнгул, - сказала, нахмурившись, Ликта Ноцер, унна-эйг Оррата. Её тёмно-зелёная мантия была присыпана пеплом - хлопья золы летели на город вместе со смрадом сгорающей Живой Травы, в степи полыхал сушняк, и столбы дыма окружали Оррат, но даже соседство огня было приятнее наползающей, невзирая на пожар, хищной лозы.
- Да, это так, - угрюмо кивнул Фрисс.
Они стояли у костра, разожжённого беглецами из степей на главной площади. Уже стемнело, вокруг лежали спящие Двухвостки, на панцире одной из них пристроился Алсаг, на других сидели, глядя друг на друга, крылатые коты. Все степные жители собрались тут, и места еле-еле хватило, и Фрисса ожидал ночлег на тонкой циновке посреди площади, рядом с Двухвостками и йиннэн.
- Трава как будто упёрлась в вашу стену, - с удивлением заметил Речник, вспоминая всё, что слышал об ужасе гвельских степей. - Так она здесь уже второй день?
- Да, а завтра будет третий, - покачала головой Ликта, - и конца этому бедствию мы не видим. Трава бьётся о стены, будто они из мяса выстроены, и не отступает ни на шаг. Выходить из Оррата сейчас - чистое безумие. Мы рады гостям, воин Реки, и рады каждому клинку - у нас немного воинов.