Что делать? Как с ней говорить? Как себя вести, в конце концов?
То, что он находился сейчас с ней здесь — было не правильно. Ему вообще стоило отказаться, сослаться на головную боль и ретироваться к себе в спальню. Но нет, блин! Он этого не сделал. И сейчас пребывал в максимально взвинченном состоянии. И судя по напряжённой спине Грейнджер, она абсолютно так же себя чувствовала.
Они молча прошли по тёмному коридору в сторону подземелий. Гермиона решительно шагнула к нарисованным фруктам и пощекотала грушу. Малфой никогда не был на кухне, но от товарищей слышал неоднократно, как туда попасть. Его это мало интересовало, тем более, что Крэбб и Гойл регулярно наведывались к эльфам, поэтому в их общей спальне угощений всегда хватало. Но, несмотря на осведомленность, Драко всё ровно удивлённо ахнул, когда уродливый фрукт премерзко заржал и превратился в зелёную ручку.
Грейнджер вошла первой. Даже если бы он решил побыть немного галантным кавалером, открыть и придержать для неё дверь, она бы всё равно этого не позволила. Поэтому он даже не стал предпринимать попыток. Войдя следом, он осторожно прикрыл за собой дверь и лишь потом обернулся, проходя вперёд.
Гермиона стояла к нему спиной, осматривая полки с продуктами у дальней стены. Уперев руки в бока, как она обычно любила, она постукивала ногой. Возможно даже закусывала губу, ему было не видно. Её густые волосы были собраны высоко с помощью заколки, напоминающей то ли паука, то ли уродливого краба, мертвой хваткой цепляющегося за непослушные локоны и не дающего им рассыпаться по спине. На ней было плотно облегающее шерстяное платье винного цвета, спина была прикрыта джинсовой курткой. Сочетание маггловской одежды странным образом нравилось ему, он понял это ещё в Академии. Тогда, когда они были чуть моложе. Тогда, когда все были беззаботнее. Тогда, когда он мог непринуждённо общаться с Грейнджер. По ощущениям, это было целую вечность назад. Сейчас между ними было северное море недопонимания и агрессии. Как они так напортачили? Приближаясь к ней осторожно, Малфой словно шагал под проливным дождём, сгорбившись, будто от невыносимого гнёта, и покрываясь гусиной кожей. В венах пульсировало что-то непонятное, разгоняя кровь. Возможно это адреналин пробивался сквозь ледяную корку оцепенения. А может, зелье, о свойствах которого ему было неизвестно. Несколько раз сжав и расслабив кулаки, он встал неподалёку от неё. В глотке моментально рассыпалась Сахара. Драко прокашлялся, привлекая к себе внимание.
— Так… Ээм… — от неловкости ему хотелось провалиться сквозь каменный пол, поглубже в подземелья. — Что мы готовим?
— Пирог.
Сухо. Безэмоционально. Почти безразлично. Драко моментально начал закипать.
— Гениально Грейнджер! Другого ответа я и не ожидал, — он едко выплюнул слова и поморщился. — Ты вообще способна вести нормальный человеческий диалог?
— Способна, когда собеседник обладает хоть какими-то основами воспитания.
— Так дело в моём воспитании?! — Малфой медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы (про пирог ли они вообще говорили?). — Как по мне, ты просто непробиваемая сука, раз считаешь, что проблема в моем воспитании, мировоззрении и здравом рассудке с вполне человечными намерениями!
Бам! Бам! Бам! Сердце больно долбилось о грудную клетку. Твою мать! Что он сейчас сказал? Зачем? Блядь, просто зачем?!
Прекрасно, Малфой. Это был шанс нормально поговорить с ней, и ты его просрал. Обратного пути нет. Поэтому, можешь смело толкаться вперед, словно паровоз, подгоняемый собственной яростью и одержимостью.
— Рада снова это слышать.
Было слышно, с каким хрустом сжались её кулаки и челюсть. Несколько секунд в её глазах плескалась неприкрытая праведная ярость, но через мгновение она взяла контроль над своими эмоциями. Выдохнув сквозь зубы, она расслабилась и заговорила спокойным размеренным тоном:
— Знаешь, Малфой… однажды наступает в жизни такой момент, когда чьё-то непомерное эго и безразличие к простым человеческим эмоциям учит тебя игнорировать раздражители. Те, которые раньше глубоко ранили. И это точка невозврата. Так человек начинает ценить свое одиночество, личное пространство, и покой. Считай, что свою точку я достигла. И мне глубоко плевать, как ты будешь выражать свои эмоции. Какими словами — тоже плевать. Так что можешь захлебнуться своим чистокровным ядом, мне всё равно. Найди себе другую кандидатуру для подпитки своих эмоциональных вампирских потребностей.
Кажется, она сама не верила в то, что говорила. Последние слова дались ей с трудом. Она словно подавилась ими. Её лицо начало окрашиваться во всевозможные оттенки различных сортов томатов, а на лбу и шее поступила испарина.
Драко наблюдал за ней и понимал, что его так же охватывает жар. И злость. И вожделение. И желание доконать её. Он чувствовал, как на кончиках пальцев начинает искрить и потрескивать магия. Такое происходило с ним, когда ему было сложно контролировать свой эмоциональный фон. В такие моменты, когда различные чувства, очень сильные и яркие, начинали давить на сознание.
Малфой сжал кулаки, скрещивая руки на груди. Спиной он почувствовал, как в камине вспыхнуло пламя.
— Не похоже, чтобы тебе было все равно, Грейнджер! Ты буквально закипаешь от злости. Вся твоя речь — фантик от Берти Боттс.
— Так и есть, Малфой! Мне не плевать, — выплюнула Гермиона, широко распахнув глаза, в которых промелькнул испуг. Но слова продолжили срываться с губ без её непосредственного согласия: — Ты прав! Меня это бесит! И ранит! И выводит из себя! Ты! — она двинулась на него, упираясь указательным пальцем ему в грудь. Как только они соприкоснулись, обоих прострелило разрядом магии, но ни один из них не отшатнулся. — Всему виной ты! Ты выбиваешь меня из равновесия! Я не могу спокойно находиться в помещении, в котором присутствуешь ты! — с каждым словом, что она говорила, что он слышал, по телу разливалось расплавленное олово, опаляя на пути остатки самоконтроля и разжигая пульсирующую в теле потребность соприкоснуться.
— Так тебя волнует моё присутствие, значит? — прорычал он, хватая её за запястье. От ощущения кожи на коже обоих прошибло желанием, и волнующая истома прокралась вниз живота. — Я. Волную. Тебя.
— Да. И да! — её палец прожигал дыру в его груди. Неосознанно сжав девичью руку сильнее, он приблизился на полшага ближе. Было невыносимо касаться её, но он терпел. Потому что не касаться было выше его сил. Он чувствовал, как кожу уже ощутимо покалывает. Она тоже это чувствовала.
— А ты? — с вызовом спросила она. — Можно подумать, тебя не волнует вся эта ситуация! — её свободная рука метнулась в воздухе в непонятном жесте, и была так же перехвачена его горячей ладонью.
— Меня пиздец как волнует! — Малфой скрежетнул зубами. — Ты. Твоё присутствие. Твой голос. Твой запах. Твой внешний вид. Твои гребаные собранные волосы. Меня волнует всё! Я в бешенстве! Я не знаю, как мне себя вести, когда ты рядом. Это похоже на наваждение! Я теряю, мать твою, рассудок! — он оторвал свой взгляд от её глаз и посмотрел на раскрытые от шока губы. Понизив голос до хриплого рычания, процедил Драко: — Вот что ты со мной вытворяешь.
Они качнулись в сторону друг друга, но внезапный хлопок трансгрессии заставил их резко отпрянуть друг от друга и обернуться.
На другом конце кухни возникли двое домовиков, скрытых горой посуды. Они негромко переговаривались, приближаясь к ним. Молниеносно Драко схватил Гермиону за руку и затолкал за ближайшую дверцу, за которой оказалась небольшая кладовая с полками, заставленными сыпучими продуктами. Втиснувшись рядом и беззвучно прикрыв дверь, он замер, оглушённый бешеным биением сердца, в этот момент эльфы как раз прошли мимо.