— Мне. Где она?
Она разочарованно мотнула головой:
— Откуда мне знать. Она исчезла черт-те когда. Была и ушла. К тому же я ее не люблю. — Почему?
— Ленни слишком часто вспоминает о ней, вот почему. И иногда, когда напьется, называет меня ее именем или проклинает ее во сне. Впрочем, это-то как раз меня не волнует.
— Что будет, если Ленни найдет ее?
— Не знаю. Зато знаю, что будет, если ее найду я. — Она сунула в рот кубик льда и мусолила его, пока он не растаял.
— И что же? — спросил я, не обращая ни малейшего внимания на ее соблазнительные позы.
— Отделаю стерву так, что больше никогда ни один мужчина не позарится на эту падаль. И когда-нибудь я непременно отыщу ее. Я знаю, как это сделать.
— Правда? И как же?
Что-то промелькнуло в ее глазах, и они стали такими же пылающими, как ее волосы. — Что вы мне дадите, если я скажу? — Чего вы хотите? Глупый вопрос.
Он и был глупым. Глаза ее говорили сами за себя. Они казались сейчас тускло мерцающими угольками, жаждущими, чтобы в них вдохнули жизнь. Тяжелые тени почти совсем прикрывали их, и они казались сонными и ленивыми, но это было обманчивое впечатление. Мне и раньше случалось видеть такие глаза.
— Ленни по вас с ума сходит, верно?
— Разумеется, — протяжно выдохнула она. — Но он и сам о-го-го.
Я поднялся с кресла:
— Прошу извинить меня. Я сейчас.
Она даже не шевельнулась. Я прошел в спальню и за пару минут выяснил все, что хотел. На туалетном столике стояла шкатулка с драгоценностями — бриллианты и жемчуга стоили целое состояние. Возле телефона я увидел ее сумочку: портмоне было до отказа набито стодолларовыми купюрами — ни одной мелкой бумажки.
Но зато нигде в квартире я не нашел никакой одежды, даже кружевных трусиков.
Ленни был настолько без ума от своей куколки, что не собирался рисковать, дав ей возможность выйти на улицу. А единственным способом удержать ее дома было оставить ее совсем без одежды. Даже я не мог бы придумать ничего лучшего.
Когда я вернулся в комнату, она лежала навзничь на кушетке, держа в каждой руке по сигарете, приглашая меня закурить. Я наклонился, чтобы взять сигарету, но она мгновенно приложила горящий конец к моей руке и рассмеялась, заметив, как я сжал от боли зубы. Да, приятная шлюшка, ничего не скажешь. Они с Ленни, должно быть, отлично подходят друг другу и недурно проводят свободное время.
— Вы сказали, что знаете, как найти Веру Уэст, — напомнил я ей.
— Разве? — удивилась она и стала принимать на кушетке соблазнительные, по ее мнению, позы. Но на мой вкус она была уж слишком раздета — лучше бы в штору закуталась, что ли. Я швырнул еще не погасший окурок, и он шлепнулся прямо ей на живот.
Глаза ее широко открылись, и она выругалась. Я только расхохотался, направляясь к двери. Пройдя несколько шагов, я оглянулся — а вдруг она захочет швырнуть в меня чем-то? У такого рода девиц обычно тяжелая рука. Но она даже не рассердилась. Она по-прежнему улыбалась, и только глаза ее сверкали теперь еще ярче.
— Вот за это вы получите по заслугам, — бросила она мне вслед. — Когда придете снова.
Я нажал кнопку вызова и подождал лифта, ухмыляясь своему отражению в темном стекле. За последний час уже две потаскушки пытались повеситься мне на шею. О, славный город Линкасл.
Управляющий домом жил на первом этаже. Он был низенький, лысый и беззубый, но тысячи баррелей золы, которые он выгреб на своем веку, сделали его руки похожими на бочонки. Прежде, чем что-нибудь сказать, я достал из кармана десятидолларовую — бумажку.
Она ему понравилась.
Взяв банкнот, он чуть улыбнулся и прошамкал:
— Входите.
В гостиной управляющий снял кучку грязного белья с одного из стульев и кивком предложил мне сесть. Сам он устроился напротив, все еще поигрывая заветной бумажкой.
— Значит, вам нужны сведения. О ком же? О Серво? Или о потаскушках, что живут этажом выше?
— А вы догадливы.
— Только эти сведения стоят денег.
— Кто еще вас расспрашивал?
— Вы коп?
— Нет.
— Репортер?
— Не совсем. Я просто собираю информацию.
— Ладно. За сведения о потаскушках платят копы. Те делятся с ними частью заработка, и ребяткам хочется знать, не дурачат ли их.
— А Серво?
— Слыхали о честном полицейском? Некий парень по имени Линдсей.
— Я с ним знаком.
— Он приглядывает за Серво и интересуется его связями.
— Я тоже. Кого вы знаете?
— Нет, мистер, я не стану рисковать головой за десять долларов. И к тому же я не видел никого из этой компании уже давно.
Я откинулся на стуле и вытянул ноги. Торопиться мне было некуда. Когда ищешь след, затерявшийся пять лет назад, тебе остается только болтать. Болтать о важных событиях и о пустяках в надежде нащупать ту ниточку, что приведет к разгадке.
— А сколько уже Серво тут живет? — осведомился я.
— С тех пор, как приехал в город, — ответил управляющий, явно успокоившись. — Он потратил целое состояние, чтобы оборудовать квартиру по своему вкусу. Да и на птичку, которая там заперта, стоит поглядеть.
— Я видел ее.
Он судорожно сглотнул, и острый кадык заходил ходуном.
— Ну.., и как она?
— Голая. Хотела поразвлечься, но у меня не было настроения.
Управляющий опять сглотнул, на его шее выступили жилы.
— Ох, вот это баба! Я был там на днях — чинил раковину. Так она меня встретила в чем мать родила, у меня просто руки-ноги дрожали...
— А другие женщины там жили? Глаза его потускнели, он пожевал губами, уставившись на меня.
— У него всегда были хорошенькие девочки, но эта — самая бесподобная.
Я достал сигарету и закурил.
— Когда-то давно у него была девушка по имени Вера Уэст. Вы ее помните?
Он помолчал, разглядывая собственные руки, а потом медленно проговорил:
— Я вас совсем не знаю, а об этой девушке вообще ни с кем не желаю разговаривать.