– Почему? Оттого, что я пришел выпить «лимонную корочку»? А вы сами?
– Может быть, я люблю этот коктейль.
– Может быть, я тоже. Но уж слишком это большое совпадение.
Она загадочно улыбнулась. На ней были изумрудные серьги и изумрудная брошка. Судя по огранке, камни были настоящие – плоские, со скошенными краями. И даже при тусклом освещении они мерцали внутренним блеском.
– Значит, вот вы какой, – произнесла она. Официант принес и поставил стакан. Когда он отошел, я сказал:
– Да, я знал Терри Леннокса, иногда выпивал с ним, он мне нравился. Это была случайная дружба, как бы на стороне. Я никогда не бывал у него дома, не общался с его женой. Видел ее только раз на стоянке.
– И все-таки это была дружба, правда?
Она протянула руку за стаканом. На пальце кольцо с изумрудом в бриллиантовой оправе. На вид я дал бы ей лет тридцать или чуть больше.
– Может быть, – согласился я. – Беспокоил меня чем-то этот парень. До сих пор беспокоит, А вас?
Она облокотилась о столик и посмотрела на меня бесстрастным взглядом.
– Я же говорю, что хорошо его знала. Слишком хорошо, чтобы за него беспокоиться. У него была богатая жена, при которой он жил в роскоши. Взамен она просила только, чтобы он оставил ее в покое.
– Разумное требование, – заметил я.
– Не надо иронизировать, м-р Марлоу. Бывают такие женщины. Ничего не могут с собой поделать. И он все знал с самого начала. Если бы в нем победила гордость, дверь всегда была открыта. Зачем было ее убивать?
– Совершенно верно.
Она выпрямилась и взглянула на меня сурово. Губы у нее дрогнули.
– Потом он сбежал, и вы, говорят, ему помогли. Наверное, еще и гордитесь этим.
– Ну что вы, – возразил я. – Я это сделал только ради денег.
– Не смешно, м-р Марлоу. Честно говоря, не знаю, зачем я здесь с вами сижу.
– Это легко поправить, м-с Лоринг. – Я потянулся за стаканом и осушил его одним махом. – Я думал, вы расскажете про Терри что-нибудь новое. Мне неинтересно обсуждать, почему Терри Леннокс разбил жене лицо в кровавую кашу.
– Как это грубо, – сердито сказала она.
– Вам не нравится? Мне тоже. И я не пил бы здесь «лимонную корочку», если бы считал, что Терри это сделал.
Она встрепенулась. Помолчав, медленно произнесла:
– Он покончил с собой и оставил подробное признание. Что вам еще нужно?
– У него был револьвер, – объяснил я. – В Мексике этого достаточно, чтобы какой-нибудь нервный блюститель всадил в него пулю. В Америке тоже полно полицейских, которые могут за это убить. Иногда они стреляют прямо через дверь, если им не открывают сразу. Что касается признания, я его не читал.
– Ну, конечно, мексиканская полиция его подделала, – язвительно сказала она.
– Это им не по зубам, особенно в таком городишке, как Отатоклан. Нет, признание, наверное, настоящее, но это не доказательство, что он убил жену.
Для меня, по крайней мере. Мне оно доказывает одно – что у него не было другого выхода. В такой переделке некоторые люди – называйте их слабыми, мягкими, сентиментальными, как вам больше нравится, – могут пойти на то, чтобы спасти других людей от очень шумного и неприятного скандала.
– Это невероятно, – возразила она. – Из-за этого не кончают с собой и не подставляют себя нарочно под пули. Сильвии уже не было в живых. Что касается ее сестры и отца, они не нуждались в защите от скандала. Люди с деньгами, м-р Марлоу, вполне могут сами за себя постоять.
– Ладно, я ошибся с этим признанием. Может, я вообще во всем ошибаюсь.
Вы, кажется, очень рассердились. Хотите, я уйду, а вы спокойно допьете свою «лимонную корочку».
Внезапно она улыбнулась.
– Извините. Вы, кажется, говорите всерьез. Я было подумала, что вы не столько Терри пытаетесь оправдать, сколько себя. Теперь я вижу, что это не так.
– В чем мне оправдываться? Я сделал глупость, получил за нее сполна. Не спорю – его признание меня выручило. Если бы его привезли сюда и судили, мне, наверное, тоже что-нибудь пришили. В лучшем случае, это стоило бы мне таких денег, что век не расплатиться.
– Не говоря о вашей лицензии, – сухо заметила она.
– Наверное. Раньше вообще любой блюститель с похмелья мог ее отнять.
Теперь стало немножко по-другому. Вас вызывают в комиссию штата, которая ведает лицензиями. Они не большие поклонники городской полиции.
Пригубив коктейль, она медленно произнесла:
– Теперь, когда все позади, вам не кажется, что все было сделано правильно? Ведь не было ни суда, ни заголовков в газетах, никого не стали обливать грязью – просто ради сенсации, не думая ни о правде, ни о правилах честной игры, ни о чувствах ни в чем не повинных людей.
– А я о чем толкую? А вы сказали -"это невероятно".
Она откинулась назад, прислонившись затылком к изгибу диванной спинки.
– Да, невероятно, если только ради этого Терри Леннокс покончил с собой. Но суд принес бы всем только горе – это несомненно.
– Я бы еще выпил, – заявил я и помахал официанту. – Чувствую ледяной ветерок у себя на затылке. Вы, случайно, не родственница Поттеров, м-с Лоринг?
– Сильвия Леннокс – моя сестра, – просто ответила она. – Я думала, вы знаете.
Подрулил официант, получил от меня срочное задание. М-с Лоринг, покачав головой, сказала, что больше не хочет. Когда официант отбыл, я сказал:
– Старик Поттер – извините, м-р Харлан Поттер – так ловко замял это дело, что я вообще мог не знать ни про какую сестру.
– Вы преувеличиваете. Мой отец не всесилен, м-р Марлоу, – и уж вовсе не так жесток, У него действительно очень старомодные взгляды на частную жизнь.
Он никогда не дает интервью даже собственным газетам. Никогда не фотографируется, не выступает с речами, путешествует чаще всего в машине или в собственном самолете со своими людьми. Но при этом он очень человечен.
Терри ему нравился. Он говорил, что Терри ведет себя как джентльмен двадцать четыре часа в сутки, а не только пятнадцать минут от приезда гостей до первого коктейля.
– Под конец он вроде как сорвался. Я имею в виду Терри.
Официант притащил третью «лимонную корочку». Я попробовал и стал водить пальцем по стакану.
– Смерть Терри была для отца большим ударом, м-р Марлоу. Вы сейчас опять будете иронизировать. Не надо, пожалуйста. Отец понимал, что кое-кому покажется, будто все это разыграно, как по нотам. Он бы предпочел, чтобы Терри просто исчез. Если бы Терри попросил ему помочь, по-моему он бы откликнулся.
– Вряд-ли, м-с Лоринг. Ведь убили его родную дочь, Она раздраженно дернула плечом и холодно взглянула на меня.
– Боюсь, это прозвучит жестоко, но отец поставил крест на Сильвии. При встречах он с ней почти не разговаривал. Если бы он захотел высказаться, хотя этого никогда не будет, то я уверена, он бы заявил, что сомневается, будто ее убил Терри. Так же, как вы. Но раз Терри нет в живых, какая разница? Они с Сильвией могли погибнуть в авиакатастрофе, при пожаре, разбиться в машине. Если ей было суждено умереть, то уж лучше сейчас. Через десять лет она превратилась бы в старую ведьму, помешанную на сексе, вроде тех жутких женщин, которые иногда являются на приемы в Голливуде. Отбросы международного высшего света.
Я вдруг дико разозлился, сам не знаю на что. Встал, заглянул за перегородку. Соседняя кабинка была пуста. Подальше какой-то парень в одиночестве тихо читал газету. Я плюхнулся обратно на сиденье, оттолкнул стакан и перегнулся к ней поближе. Правда, мне хватило ума не повышать голос.
– Черт побери, м-с Лоринг, что вы мне вкручиваете? Что Харлан Поттер ? это славный добряк, который не знает, как нажать на прокурора, чтобы прекратить следствие по делу об убийстве? Говорите, он сомневается в виновности Терри? Тогда почему он не дает никому пальцем пошевельнуть, чтобы найти настоящего убийцу? Пустил в ход все – и политическое влияние своих газет, и счет в банке, и тех девятьсот молодцов, которые на ушах стоят, стараясь угадать, чего ему завтра захочется. Разве не он устроил так, что в Мексику поехал только свой, домашний адвокат и больше никто ни из прокуратуры, ни из полиции? А ведь там надо было проверить, вправду ли Терри пустил себе пулю в лоб, или его пришил для забавы какой-нибудь индейский стрелок. Ваш старик стоит сто миллионов, м-с Лоринг. Не знаю, как он их нажил, но чертовски хорошо знаю, что для этого надо создать себе мощную организацию. Он не слюнтяй. Он жестокий, беспощадный человек. В наше время такие деньги иначе не наживешь. И дело он имеет с самыми разными людишками.