– Анна, прости меня. Скажи мне, что ты прощаешь меня.
– Зачем ты меня обманывал?
– Я и сам как следует не знаю. Мне хотелось, чтобы ты полюбила меня не за имя и богатство, а просто как человека без титула и званий.
– Значит, все это время ты не доверял мне?
– Можешь называть это как хочешь, но это не совсем так. Я просто проверял тебя, и ты выдержала проверку, – сказал он гордо, и его глаза засветились.
Я все еще переживала эту историю. Когда он сказал «мой друг», он имел в виду не Эдели, а Лукаса. Это Лукас, тихий парень, так безумно любил Надину…
– Как все это произошло? – спросила я тихо.
– Мы оба были безрассудны, и оба хотели смерти. Однажды, просто из озорства, мы поменялись опознавательными знаками, которые выдавались на фронте солдатам. На следующий день Лукас был убит – разорван на куски снарядом…
– Но почему ты не сказал мне об этом вчера, сегодня? Ты же уже убедился в моей любви к тебе.
– Знаешь, Анна, – я вообще хотел скрыть все это, уехать с тобой на наш остров и забыть обо всем. Деньги, почести, слава – зачем нам все это? Я боюсь всех преступлений и несчастий, которые они несут с собой.
– Знал ли сэр Юстус, кто ты на самом деле?
– Да, конечно.
– А Картон?
– Нет. Он видел нас обоих с Надиной в Кимберли однажды, но не знал, кто Эдели, а кто Лукас. Он поверил, что я Лукас, и телеграфировал об этом Надине. Она никогда не боялась Лукаса. Он был тихий и простой человек. Но я – во мне всегда сидел дьявол. Она бы не была так спокойна, если бы знала, что я жив.
– Гарри, если бы полковник Райс не сказал мне, что бы ты делал?
– Оставался бы Гарри Лукасом.
– А миллионы твоего отца?
– Пусть ими пользуется Райс. Он найдет им лучшее применение. – Он подумал немного, а потом добавил: – Знаешь, Анна, я ревную тебя к Райсу. Он тоже любит тебя, и ведь он лучше меня.
Я повернулась к нему и засмеялась.
– Ты идиот, Гарри. Я же люблю тебя, и больше не о чем разговаривать.
Скоро мы приехали в Кейптаун. Там мы встретили Сюзанну и полковника Райса и все вместе выпотрошили большую жирафу.
Сюзанна хотела, чтобы я поехала с ней в Париж, купила последние парижские наряды и только потом вернулась к моему Гарри в Африку. Но он не отпустил меня. Глупый, он боялся меня потерять. В результате мы поехали на наш остров.
Глава 36
И вот прошло уже два года. Мы все еще живем на острове. Передо мной на грубом деревянном столе лежит письмо от Сюзанны.
«Дорогие мои лунатики! Я ничуть не удивлена, что вы все еще вдали. Все это время я хожу по парижским магазинам, покупаю последние парижские модели и чувствую, что не в этом счастье жизни. И все же ваша идея отказаться от вашего громадного состояния абсурдна. Полковник Райс хотел сразу отказаться в вашу пользу, но я уговорила его предоставить все времени. Он просто сохранит все для Гарри, так будет даже лучше. Сейчас у вас затянувшийся медовый месяц. И дай вам бог счастья. Но когда-нибудь все это кончится, и вы сможете вспомнить о домах на Парк-Лейн, мехах, парижских нарядах, машинах. Но пока у вас медовый месяц, и пусть он длится долго. Иногда вспоминайте вашего преданного, любящего друга.
Сюзанна Блейр.
Р.S. Посылаю самые модные парижские костюмы как запоздалый свадебный подарок и как память обо мне».
А вот и второе письмо, которое я иногда перечитываю. Оно пришло гораздо позже первого и сопровождалось увесистой посылкой. Его послали откуда-то из Боливии.
«Моя дорогая Анна Беденфельд! Я не могу отказать себе в удовольствии написать вам – не только потому, что это приятно мне, но и потому, что это, вероятно, будет очень приятно вам. Наш друг Райс оказался не таким уж умным, каким он считает себя. Я думаю, что назначу вас своим литературным душеприказчиком. Я посылаю вам свой дневник. В нем нет ничего, что могло бы заинтересовать Райса и его свору, но есть места, которые могли бы развлечь вас. Можете использовать их по своему усмотрению. Я предлагаю, например, статью для „Дейли Баджет”: „Преступники, которых я встречала”. Ставлю единственное условие: чтобы я выступил центральной фигурой. Сейчас вы уже, вероятно, не Анна Беденфельд, а леди Эдели. И я хочу сказать, что не питаю к вам никакой злобы. Тяжело, конечно, в моем возрасте начинать жизнь сначала, но, между нами, у меня была припрятана небольшая сумма, чтобы во всеоружии встретить капризы судьбы. Между прочим, если вы когда-нибудь встретите Артура Минкса, скажите, что я не забыл его. Это доставит ему пару приятных минут.
Да, о Пагетте. Я слышал, что он, или, вероятнее, миссис Пагетт, родила шестого мальчика. Англия скоро будет населена целиком сыновьями Пагетта. Я послал мальчику серебряный кувшин и открытку, в которой желал ему всю жизнь поступать, как его отец. Я легко могу себе представить, как Пагетт берет кувшин и открытку и, даже не улыбнувшись, несет их в Скотленд-Ярд.