Наконец, есть превосходные экземпляры, которые переживают все моды и стили. Они выходят замуж за двух миллионеров подряд и наконец поселяются на вилле в шикарном курортном месте, где имеют громадный «альфа-ромео» с шофером и помощником шофера, и всегда в окружении толпы одряхлевших аристократов.
Мечта была единственная в своем роде. Ее нельзя было классифицировать, как нельзя классифицировать прозрачную воду горных рек и ее оттенки. Я все еще пристально смотрел на нее, когда рядом со мной кто-то сказал:
– Я скандально опоздал. Прошу извинить. Меня зовут Говард Спенсер. А вы Марлоу?
Я обернулся. Он был средних лет, довольно полный господин в неряшливом костюме, однако хорошо побрит, а его редкие волосы были тщательно причесаны. На нем была пикейная жилетка, которую в Калифорнии можно увидеть разве что на приехавшем из Бостона. Очки его были без оправы. Он похлопал рукой по старому портфелю, в котором, очевидно, находилась причина его опоздания.
– Три новеньких с иголочки рукописи романов. Было бы очень обидно не взять их и упустить возможность отказаться от них.
Он подал знак старому официанту, который поставил на стол Мечте нечто высокое и желтое.
– Я имею слабость к апельсиновому соку с джином. Хотите присоединиться?
Я кивнул, и старый официант удалился. Указав на портфель, я спросил:
– Откуда вы знаете, что откажетесь от них?
– Если бы они на что-нибудь годились, авторы не принесли бы их лично ко мне в отель. Они могли передать рукописи нью-йоркскому агенту.
– Зачем же тогда вы их вообще взяли?
– Отчасти не хотелось делать людям неприятности, отчасти ради одного шанса на тысячу, на который каждый издатель всю жизнь надеется. Часто на коктейлях знакомишься с разными людьми, некоторые из них пишут романы. Подвыпивши, становишься снисходительным к человеческим слабостям и делаешь вид, что будешь рад просмотреть рукопись. Тогда они с отвратительной поспешностью являются в отель и вынуждают меня прочитать рукописи. Однако я не думаю, чтобы вас очень интересовали издатели и их проблемы.
Официант принес выпивку. Спенсер взял бокал и сделал большой глоток. На золотую девушку напротив нас он не обратил внимания. Все оно было обращено на меня. Спенсер знал, как обращаться с людьми.
– Что касается меня, то я время от времени читаю книги, – сказали.
– Один из наших лучших авторов живет в этой местности, – сказал Спенсер. – Может быть, вы читали его книги. Это Роджер Эд.
– Гм.
– Я понял, что вы хотели сказать, – уныло усмехнулся он. – Вы не любите исторических романов. Но они хорошо раскупаются.
– Я не это хотел сказать, мистер Спенсер. Я просматривал одну из его книг. По-моему, это халтура. Я ошибаюсь?
Спенсер рассмеялся.
– О нет, многие тоже так считают. Но сейчас дело заключается в том, что его книги автоматически становятся бестселлерами. И каждый издатель должен иметь несколько таких авторов для покрытия затрат.
Я посмотрел на золотую девушку напротив. Она выпила свой лимонад или что-то в этом роде и взглянула на крошечные ручные часы. Бар постепенно заполнялся посетителями, но в нем еще было тихо.
– Он имеет отношение к вашей проблеме? – спросил я Спенсера. – Этот Эд?
Спенсер кивнул и внимательно посмотрел на меня.
– Расскажите немного о себе, мистер Марлоу, если ничего не имеете против.
– Что мне рассказать? Я частный детектив, вот уже много лет имею лицензию. Я холост, небогат и постепенно старею. Не один раз сидел в тюрьме и не веду дел о разводах. Меня интересуют женщины, выпивка, шахматы и кое-что другое. С полицией я не в очень хороших отношениях, но с некоторыми ее работниками неплохо уживаюсь. Я местный житель, родился в Санта-Розе, родители мои умерли, братьев и сестер нет, и если меня когда-нибудь убьют в темном переулке – это легко может случиться при моей профессии, – то некому будет меня пожалеть.
– Понимаю, – сказал Спенсер, – но все это еще не объясняет того, что мне хотелось бы знать.
Я выпил апельсиновый сок с джином. Он не пришелся мне по вкусу. Я усмехнулся и сказал:
– Я пропустил одну деталь, мистер Спенсер, я ношу в кармане портрет Мэдисона.
– Портрет Мэдисона? Не понимаю…
– Пятитысячную банкноту, – пояснил я. – Она всегда при мне. Моя счастливая монета.
– Великий боже! – воскликнул он, – Ведь это же очень опасно.
– Кто-то, однако, сказал, что с определенного момента все опасности равны.
– По-моему, это сказал Уолтер Вейджхот. Он говорил о кровельщиках, работающих на колокольнях. Очень жаль, но я книгоиздатель, – усмехнулся Спенсер. – С вами все в порядке, Марлоу. Я могу с вами рискнуть. Если я этого не сделаю, вы пошлете меня к черту. Верно?