Джордж задумчиво посмотрел на меня.
– Это еще не так давно. Отчего такая озабоченность и волнение?
– Если я найду его, то получу гонорар.
Джордж посмотрел на меня и покачал головой.
– Я ничего не понимаю, но это не имеет значения. Давайте посмотрим.
Он стал перелистывать папку.
– Это совсем не так просто, – бормотал он. – Одна записка – тоже мне отправной пункт…
Джордж вынул из папки листок, стал перелистывать дальше, вынул еще один и, наконец, третий.
– Вот, – сказал он. – Трое. Доктор Амос Варлей, специалист по костным заболеваниям. Большой дом в Альтадене. Делает или делал ночные визиты на дом за 50 долларов. Две дипломированные медсестры. Несколько лет назад имел неприятности с отделом наркотиков. Более поздних сведении нет.
Я записал фамилию и адрес в Альтадене.
– Доктор Лестер Вуканич. Ухо-горло-нос. Дом на Голливуд-бульваре. Этот – пройдоха. В основном амбулаторная практика. Видимо, специализировался на лечении хронических мигреней. Работает чистыми методами – промывает носовые пазухи. Предварительно, конечно, анестезирует новокаином. Но если пациент ему понравится, то не обязательно применять новокаин. Понятно?
Я записал и этого.
– Вот это хорошо! – продолжал Джордж, просматривая дальше. – Очевидно, у него трудности со снабжением. Поэтому наш доктор Вуканич любит ловить рыбу на побережье у Эсмеральды и летает туда на собственном самолете.
– Думаю, он долго не проработает, если сам себе достает материал, – заметил я.
– Не согласен. Он может работать вечно, если не будет слишком жадным. Его единственная опасность – недовольный клиент, извиняюсь, я хотел сказать пациент, но, вероятно, он это понимает. Практикует уже 15 лег.
– Черт возьми, как вы все это узнали? – спросил я.
– У нас организация, дорогой мой! Мы ведь не одиночки, как вы. Иногда мы узнаем от самих клиентов, иногда другими путями. Кари не скупится на деньги. Он хороший предприниматель, когда захочет.
– Ваши слова доставили бы ему удовольствие.
– Пошел он к черту! Последней нашей жертвой сегодня будет некий Веррингер. Его коллеги, со слов которой сделана запись, уже нет в живых. Видимо, эта полная дама в один прекрасный день покончила с собой в имении Веррингера в каньоне Сепульведа. Он организовал там своеобразную артистическую колонию для писателей и тех, кто ищет отрезанное от мира место и конгениальную атмосферу. Плата умеренная. Вроде с ним все в порядке. Называет себя врачом, но не имеет медицинской практики. Честно говоря, я не знаю, почему он фигурирует здесь. Может быть, в связи с этим самоубийством.
Джордж взял вырезку из газеты, наклеенную на бумагу.
– Ах да, слишком большая доза морфия. Никаких указаний, что это было сделано с ведома Веррингера.
– Веррингер мне нравится, – сказал я, – Он очень мне нравится.
Джордж закрыл папку и хлопнул по ней рукой.
– Вы этого не видели, – сказал он и вышел из комнаты.
Когда он вернулся, я уже собирался распрощаться о ним. Я хотел отблагодарить его, но он отказался.
– Послушайте, – сказал он, – ведь ее муж может находиться в сотне других мест.
Я согласился с ним.
– Да, знаете, я кое-что слышал о вашем друге Леноксе, вероятно, это вас заинтересует. Пять-шесть лет назад один наш работник встретил в Нью-Йорке человека, по описанию точно походившего на Ленокса. Но у парня была фамилия не Ленокс, а Марстон. Конечно, возможна ошибка. Тот постоянно пьянствовал.
– Сомневаюсь, что это был Ленокс, – заметил я, – Почему он изменил фамилию? Он был на войне, это можно проверить по документам.
– Можете поговорить с нашим работником, когда он вернется, если для вас это имеет значение. Его фамилия Аштерфельт.
– Большое спасибо за все, Джордж! Я отнял у вас больше десяти минут.
– Возможно, когда-нибудь мне понадобится ваша помощь.
– Организации Карна никакой помощи не нужно, – сказал я.
Он щелкнул пальцами, Я оставил его сидящим в своей металлической серой камере и вышел в приемную. Теперь она показалась мне чудесной.
Глава 16
У въезда в каньон Сепульведа в стороне от шоссе стояли ворота на двух желтых столбах. Одна створка ворот была открыта. Над воротами, на проволоке висела доска с надписью: «Частная дорога. Въезд запрещен».
Воздух был теплый, насыщенный запахом эвкалиптов. День стоял совсем тихий.