Всё оставшееся время до вечера Маня так и простояла у окна, глядя куда-то вдаль остановившимся задумчивым взглядом.
Следующий день принёс Маше очередной неприятный сюрприз. В банке она встретила Димона, зашедшего туда забрать деньги на зарплату своим рабочим и случайно попавшегося ей навстречу в тёмном банковском коридоре.
— Здорово Димон, — весело окликнула его Маня, радостно помахав ему ручкой и на ходу заворачивая в нужную комнату.
— Здорово, коль не шутишь, — услышала она в ответ, тихо прошелестевший невнятный голос.
— Застыв в недоумении на секунду возле двери канцелярии, Маша удивлённо оглянулась в его сторону. Что-то странное, послышавшееся ей в странно чужом голосе, заставило её повнимательней к нему присмотреться.
— Димон, ты, что ли это?
— Ну я.
— Чегой-то давно тебя было не видать? Никак тебя девицы твои заездили, — в шутку, с откровенной насмешкой поинтересовалась она и замерла от неожиданно посетившей её догадки. — Димон? — потрясённо уставилась она на него. — А ведь тебя и вправду девки заездили. Ну ка, ну ка. Поворотись сынку…, - схватив того за плечи, Маня насильно повернула его к свету, слабо льющемуся из небольшого подпотолочного окна в полутёмном коридоре. — Мама родная! — ахнула она, только сейчас разглядев, во что превратился, ещё недавно цветущий и полный сил мужик. — Точно! Заездили! — продолжала она ахать, безцеремонно вертя Димона во все стороны.
— Вот мерзавки, — продолжила она возмущаться, не отпуская и так не вырывающегося из её рук безвольного, вялого Димона. — Ну разве так можно. На тебе же лица нет. Да и мяса, тоже, — Маня сильно ущипнула Димона за ребро, так, что тот от неожиданности даже подскочил.
— Э-э! — возмутился наконец-то Димон, невольно очнувшись. — Полегче! И так мяса уже не осталось, не говоря уж о жировой прокладке.
— Да-а, — задумчиво протянула Маня. — Насчёт подкладки, это ты попал не в бровь, а в глаз. Подкладки у тебя есть, целых две, а жира нет.
— Помоги, Маня, — Димон посмотрел ей прямо в глаза. — Затрахали они меня в самом прямом и самом однозначном смысле. Нет сил больше это терпеть. Хоть и нет у меня с этим никаких трудностей, но ты же видишь, во что я превратился и как отощал, — Димон вяло помахал перед Маней полами своей рубашки, висящей на нём, словно на вешалке.
— Времени даже на работу нет совершенно. Ночь не сплю, поскольку бабы не дают, а если и прикорну немного, то только утром, буквально на пару часиков, поскольку спать по утрам… Ну, не могу я спать после восхода солнца, — пожаловался Димон. — Ну, не привык я. Не могу и всё.
— Встаю уже постоянно который день после обеда. Весь разбитый, как будто на мне всю ночь черти горох толкли. В себя прихожу только к вечеру, а ночью всё снова, и снова. И скандалы, постоянные скандалы, кто первая ко мне в койку запрыгнет. И так третью неделю подряд. Не могу я так больше. Все дела встали. А им всё мало. Дай, да дай. Дорвались девки до сладкого, никак остановиться не могут. Им то хорошо. Никаких других дел, кроме этого занятия у них нету, вот они на мне и отрываются. К чему не пытался их пристроить, не слушаются. Одна только койка на уме. Приструнила бы ты их, что ли, совсем от рук отбились паршивки.
— А, действительно, пришли ка ты их мне завтра на правёж, — задумчиво глядя на хмурого Димона, попросила его Маня. — Глядишь, я тебе чем и помогу. Думаю, что я к ним подходец быстро найду и аппетиты то их поубавлю.
— Завтра же с утра они будут у тебя, — Димон от радости даже подпрыгнул от переизбытка чувств. — Только ты уж Маня постарайся, угомони их. Объясни ты им по вашему, по бабьи, что так нельзя, что меру знать надо. А то они меня со своими аппетитами совсем изведут. Помру же от истощения, — заныл он тоскливо.
Вызывая обеих девиц к себе в банк, Маня ничуть не лукавила с тем, что знала как ему помочь. У неё был убойный аргумент в пользу вправления мозгов забывшихся девиц.
На лесоповале или у них на рудном болоте, где добывалась болотная руда, вечно не хватало людей. Так что, можно было не безпокоиться, перспектива сменить мягкую койку Димона и сытую, ленивую жизнь у него под бочком на тяжкий физический труд, к тому же совсем с другим режимом питания и с абсолютно иной оплатой, вряд ли бы привлёк к себе интерес обеих девиц.
Лагерная баланда плохая замена тех дорогих и разнообразных ресторанных блюд, которые, как Маня буквально за следующее утро успела выяснить, городские трактирщики таскали в судках к Димону в долину.
Правда, куда эти дорогие и обильные блюда из трактиров в таком случае девались и кто ими питался, раз Димон постоянно голодный и такой тощий, она в тот момент выяснить как-то не догадалась. В то, что ими там за их счёт питаются трудящиеся там два десятка пленных амазонок, ей даже в голову как-то не пришло.
Сейчас ей надо было только объяснить девицам что у них проблемы. Объяснить им так, чтобы они это поняли. А главное, поняли бы что никто с ними не шутит и шутить не намерен. И, главное, у Мани есть возможность и есть средства исполнить свои угрозы.
— Здравствуйте девочки, — Маня с большим любопытством рассматривала двух вошедших в дверь юных девиц.
Посмотреть действительно было на что. Высокие, стройные, ядрёные девки, с высокой грудью, изящными, точёными бёдрами и стройными, длинными ножками, приятные на личико.
— "Да…! — восхищёно ахнула про себя Маня. До сего дня она о Димкиных девчонках только слышала и сегодня только впервые с ними столкнулась. Да ещё так близко. — А у Димона губа не дура. Таких себе двух девок оторвал, залюбуешься. Не всякому то и одну удастся, а он сразу двух подцепил. Ишь шельмец. И откуда только такие берутся?"
— Присаживайтесь, девочки, — доброжелательно пригласила она обоих девиц, без разрешения уже устроившихся в креслах напротив, с независимым, наглым видом рассматривавших её своими весёлыми, смеющимися глазами.
— Ну что ж, — насмешливо заметила Маня вольготно устроившимся в её креслах девицам, — давайте знакомиться.
— Зовут меня, как вы наверняка уже догадались, Марья Корнеева. Я здесь, в банке представляю интересы нашего земного клана. Так вот, — начала она, решив особо не отвлекаться на рассусоливание и сразу переходя к делу. — Интересы нашего клана требую повышенной работоспособности каждого из его членов, а ваша постельная активность наносит нашему общему делу прямой урон. Димон не может из-за вас нормально работать. А посему вам следует поубавить свои аппетиты.
— Вот ещё, — скривилась правая близняшка, — будем мы нашего Димочку без сладкого держать. — Он, когда хочет, всегда может получить то, что ему надо. Не то, что, видать, некоторые, — насмешливо посмотрела она прямо в глаза Мани.
— Мы знаем, как мужчине не доставлять неприятностей с этим, — ткнула другая пальчиком в живот Мани.
— Ах, вот оно что, — недобро усмехнулась Маня, начиная медленно сатанеть.
Бедные девочки даже и не предполагали, на какую больную мозоль они наступили ей. Не имея до того на Земле возможности завести детей, она всегда трепетно относилась к вопросам материнства. Дети для неё были что-то святое и любые покушения на её ребёнка, да и на любого другого, она всегда рассматривала, как начало вражеских действий лично по отношению к себе. Если до этого, она хотела их только пожурить, немного направив на путь истинный, чтобы они не так докучали Димону своими сексуальными приставаниями, то теперь она твёрдо намерилась их построить и отшлифовать.
— Значит так, девочки. Я так поняла, что с мужиками вы ранее никогда не сталкивались и семейной жизнью не жили, — усмехнулась она, насмешливо глядя на них. — Что ж, это заметно.
— Что заметно, — насторожились девчонки. — У нас с Димочкой, нет проблем.
— У Вас с ним нет, а у него с Вами есть, — хищно усмехнулась Маня. — Меры не знаете, дорогие. Поэтому, будем дрессировать.