— Тебе, Сидор, мало кузнеца с его вечным ремзаводом и тягой к гигантизму. Ты никак решил заделаться фермером и пересечь Великую Равнину Приморья в составе каравана переселенцев? — Димон одной только фразой выказал свои немалые познания в реалиях девятнадцатого века Северной Америки. — Или ты вздумал поохотиться на местных бизонов? — снова брезгливо поморщился он, заметив, что тело в фургоне слегка шевельнулось.
— Чем тебе оно не нравится, — насмешливо уточнил Сидор.
Внимательно осматривая тонкие, изящные колёса фургона, выкрашенные в чёрный, немаркий цвет, он на глазах мрачнел. Видно было, что при ближайшем рассмотрении, представшая перед его глазами картина его разочаровала.
— Достаточно вместимый, — небрежно похлопал он ладонью по борту фургона. — Поболе чем наши телеги, которые меня уже достали своей теснотой. Есть укрытие от дождя, тент. И цвет хороший, немаркий, ночью незаметный, — насмешливо уточнил он, намекнув на чёрный цвет фургона. — Надо только не забыть белый тент перекрасить во что-нибудь более нейтральное. Да и автор утверждает, что фургон его не пробивает ни стрела, ни арбалетный болт. Да и якобы плохо горит, к тому же, — ухмыльнулся он.
— А также не страшны ему ни град, ни глад, ни зной, ни дождик проливной, — раздражённо поморщился Димон. Фургон ему откровенно не нравился, как и вся эта воняющая дерьмом, точнее сивухой, дёгтем и конскими каштанами грязная история. — Не говоря уж про всё остальное, что ещё может быть известно этому, затащившему его сюда Сидору.
— А вот мы сейчас это и проверим, — задумчиво глядя на фургон, заметил Сидор и, сняв с пояса свой арбалет, быстро зарядил его свинцовой пулькой. — Надеюсь, хозяин будет не в обиде, если дырку в доске пробьём.
Тьфу ты, — раздражённо остановился он, только сейчас заметив торчащие из откинутого заднего борта фургона грязные в комьях жёлтой мокрой глины сапоги. — Там ещё и тело валяется, — недовольно буркнув, Сидор отпустил взведённую дугу арбалета и повесил обратно на пояс.
— Что за чёрт, — недоумённо тряхнув головой, Димон, подошёл к фургону поближе и провёл пальцами по доске, потерев матового вида деревянную поверхность.
— Странный цвет какой-то… И запах…
Задумчиво поднеся пальцы к самому носу, он принюхался с недоумевающим видом. Проведя пальцами ещё раз по доске обшивки, снова принюхался.
— Запах какой-то странный, лаванду напоминает, — пробормотал он себе под нос, и, резко царапнул ногтём по доске обшивки.
— Ого! — удивлённо поднял он брови. — А ты не соврал. Даже не царапается.
Не говоря ни слова, Сидор вынул из кармана маленький складной ножичек и сильно царапнул им по дереву.
— О! — глубокомысленно изрёк он, не заметив никакого следа. — Ни хренась себе.
— Глубокая мысль, — согласился с ним Димон.
А неплохо бы нам такой фургончик заиметь, — благодушно похлопал он по колесу фургона. — Если и вправду его стрела не пробивает, то это как раз то, что нам сейчас надо. К примеру, под штабную кибитку. И размерчик у неё подходящий, — окинул он коляску более заинтересованным, оценивающим взглядом.
— Эй, творитель! Или творец? Или творяк? — с брезгливой миной на лице подобрав какую-то валяющуюся возле фургона палку, Димон небрежно постучал по грязному сапогу валявшегося в фургоне тела хозяина. — Вставай, подымайся работный народ.
— А также строительный, творительный и алкоголелюбивый, — брезгливо поморщившись, добавил Сидор подходя поближе.
— Фу! — передёрнуло его от отвращения. — Ну и запах. Что за дрянь они здесь пьют. И явно тут не литра выпита, — с брезгливой миной на лице кивнул он на создателя фургона, валяющегося на сене. — Тут много больше.
— Две, — уверенно заметил Димон. — Не меньше!
— И насколько? — равнодушно посмотрел на него Сидор. Он расстроился. Вечер пропал из-за какого-то алкоголика.
— Хочешь поспорить? — весело посмотрел на него Димон. — Спорю на три литра. Чтоб дойти до такого скотского состояния, местного пойла меньше не выпьешь.
— Две, — возразил Сидор. — Точнее два литра. Не больше
— На что? — оживился Димон.
— Не спорь, — хриплый, едва внятный голос, раздавшийся с кучи сена внутри фургона, прервал разгорающийся спор. — Всё одно проспоришь.
Хозяин тела, а никем иным поднявшая голову из копны сена пьяная личность быть просто не могла, высунулся из фургона и, не раскрывая глаз, закачался в проёме задней стенки фургона. Так и не посмотрев на них, он судорожно пошарил где-то у себя за спиной.
— На! — не глядя, пьяница протянул Димону найденную где-то в сене бутылку. — Проверь снизу, — добавил он, и свалился обратно на охапку сена, так и не открыв глаза.
Взяв бутылку из безвольной руки пьяного, Димон перевернул её донышком верх и, неожиданно выругавшись, отстранил чуть в сторону:
— Полная, — раздражённо выругался он.
— Один литр, — разочарованным голосом прочитал он цифры на дне бутылки, когда всё её оставшееся содержимое окончательно выливалось на землю.
— Ну, — протянул он, задумчиво глядя на тело. — Благодарю. Что ещё можно сказать, сивуха! — хмыкнул он. — Классическая картина алкогольного отравления.
— Благодарить надо бы повесомее, — невнятно буркнуло бездвижно лежащее в фургоне тело.
— Ого! Оно, однако, ещё и разговаривает, — насмешливо заметил Сидор, с интересом продолжая рассматривать фургон.
— Эй, тело! — пихнул он сапогом торчащую из фургона безвольную ногу. — Ты разговаривать то хоть могёшь, творец! — снова стукнул он по всё той же многострадальной ноге.
— Ещё раз стукнешь, дам в глаз, — донеслось откуда-то из глубины фургона.
— Грозен, — насмешливо кивнул Димон, глядя на лежащего перед ними алкаша. Тот, казалось, не способен был пошевелить и пальцем.
— Оно может, — с глубокомысленным видом согласился с ним Сидор, весело глядя как в фургоне вяло зашевелилось тело. — Оно ж творец. А творцы, они все такие. Коль что не так, сразу в глаз. Вот возьми, к примеру, нашего обозного творца Рима-кузнеца. Творец? Творец! А какие кулаки?!
— Ну, тогда я боюсь, — с умным видом покивал головой Димон. — А ты боишься? — угрожающе сдвинув брови, грозно посмотрел он на Сидора.
— И я боюсь, — согласно кивнул тот головой с самым серьёзным видом. — Раз боишься ты, значит, боюсь и я. Мы с тобой как два сапога пара. Мы оба два боимся.
— Но вот если бы ты не боялся, — начал он дальше развивать интересную тему, — то и я бы тож…
— О, Господи! — со стоном из телеги наконец-то показалась взлохмаченная голова вместе с остальными частями тела. — Ну, чего вам надо? — жалобным голосом поинтересовалась голова, глядя на них мутным, безсмысленным взглядом и дыхнув в их сторону жутко удушающим, удивительно вонючим перегаром.
— Хозяина нада, — постучал по деревянной обшивке фургона Сидор. — У нас к нему дела есть, аднака, — по-дурацки улыбаясь, пощелкал он пальцами перед безсмысленно глядящим куда-то в пространство перед собой телом.
— Моя хозяина, — выдохнуло тело густую волну перегара в их сторону и рухнуло обратно в фургон. — Говорите что надо и проваливайте, — донеслось из фургона.
Неожиданно правильная, грамотная речь, на фоне того, что они видели перед собой, вызывала некоторую оторопь.
— Слышь, хозяин, — насмешливо переглянувшись с Сидором, начал Димон. — Нам твои фургоны понравились. Не продашь ли парочку?
— Не продаётся, — буркнуло тело, даже не шевельнувшись в ответ на речь Димона.
— А чего тогда выставился на торгах? — полюбопытствовал Сидор. — Чего комедь сегодня на рынке устраивал.
— Хотел заказов набрать на будущее, да не получилось, — вполне внятно буркнуло тело.
— Ну а если мы тебе закажем, когда сделаешь?
— Сколько? — неожиданно подскочило до того безвольно лежащее тело.