Сколько у тебя за прошедшую неделю осталось бойцов? Двенадцать? Из пятидесяти? За одну единственную неделю? Да ещё двадцать пять раненых, которые неизвестно ещё протянут хотя бы пару недель в таких походных условиях.
Да и твои двенадцать, — Димон недовольно покосился на перевязанную какой-то грязной тряпкой правую руку амазонки. От услуг их врачей ящеров те упорно отказывались, говоря что слишком дорого. — Ни одной целой не сталось. Все хоть чуть-чуть, а пораненные.
По уму, так вас вообще надо было бы бросить здесь в городе, пока не выздоровеете. Всех! С вами в обозе больше возни, чем пользы. Поэтому, предлагаю ещё раз хорошенько подумать и взять у нас и оружие, и бронь. Так хоть целее будете.
Если ты не заметила, то я тебе напомню, что из моих егерей, ни один не был даже поцарапан, а у тебя больше половины состава выбито.
— О чём говорить, если нет денег, — негромко заметила амазонка, упорно не отрывая угрюмого взгляда от стола. — Или ты опять предложишь отдать вам нашу зарплату, да ещё и залезть к вам в долг?
— Ты права, — усмехнулся Димон. — Зачем вам деньги? Вы и так находитесь на полном содержании. А у нас в наличных деньгах нужда большая. Вкладывайте в товар своё жалованье, получайте доход. Десятина с прибыли нам. Удачные советы по торговле оплачиваются отдельно. Оружие и бронь получите сразу, в счёт будущих прибылей.
— Ну что ж, — скривилась Катарина, — по крайней мере, хоть честно, без соплей. Могла бы и сразу догадаться что никто нас просто так из кабалы не выпустит.
Согласовав дальнейшие свои отношения, они расстались. Катарина, с кислым видом покосившись на кружку с дорогим пивом Димона, отправилась объясняться с подругами. Димон же, с довольным видом похлопывая по оттопыривающемуся карману с месячным жалованьем амазонок, переданным ему Катариной, остался в трактире один, дожидаться задерживающегося где-то Сидора.
Впрочем, ждать долго не пришлось. Буквально тут же в кабак ввалились Сидор с Ваном, волокущие в руках большие мешки с торчащими из-под материи острыми углами больших пучков перевязанных арбалетных болтов.
Злобно зыркнув на шуганувшегося с дороги полового, Ван резким взмахом руки подозвал к столу кабатчика. В этом городе все уже давно поняли что никакие эти ящеры были не рабы, не смотря на присутствие на их шеях толстых металлических "рабских" ошейников.
Поэтому и кабатчик, не обращая внимание на то что его подозвал якобы "раб" шустро подскочил к столу. Всех из баронского обоза в городе давно уже знали что называется в лицо, как и то, что они предпочитают пить. Так что уже через пару минут перед всеми тремя стояло по большой кружке тёмного бархатного дорогущего пива, а довольный ящер уже потрошил какую-то вяленную рыбку с подноса.
— Ну как? — вцепившись белыми крепкими зубами в голову рыбке, ящер прижмурив от удовольствия глаза, медленно смаковал вкус.
Вяленную озёрную селёдку он буквально обожал и никогда не упускал возможности побаловать себя в каждом городе, куда их заносила судьба. Распробовав их первый раз в Старом Ключе, он больше старался ей никогда не изменять, заказывая при любой возможности.
— Как-как, — мрачно проворчал Димон, правильно поняв незаданный вопрос ящера. — Фигово. Из пятидесяти за неделю осталось двенадцать. Да и тех, по уму надо бы было подержать недельку у нас в госпитале.
— Не тянут, — с сожалением покачал он головой. — Какие-то они злые. Всё стараются что-то кому-то доказать. Лезут куда не надо. Советов не слушают. Всё сами да сами. И вот вам результат. Только спустились с гор в предгорья, за одну неделю потеряли практически всех. Если сейчас их выпустить с нами на равнину, даже недели не продержатся. Выбьют нахрен. И никакие наши брони не помогут.
— Злые они. Злые и хотят что-то кому-то доказать. А здесь на равнине это гарантированный путь к смерти. Нам такие не нужны, — отрезал он.
Подождав от Сидора реакции, недовольно проворчал, так и не дождавшись.
— Что молчишь, как воды в рот набрав. Скажи что-нибудь умное. Твоя же идея была с этим наймом.
— Что говорить, — равнодушно отозвался Сидор. — Всё ясно. Развившийся на почве постоянных поражений комплекс неполноценности гарантировано угробит их здесь за одну неделю. Тут ты прав.
— Но и отказываться от них не будем. Сделаем по другому. Всех раненых отправим в Гуано и дальше в Тупик на лечение. Там врачи хорошие, да и стационар он и есть стационар. А по словам нашего Пилюлькина, если их сейчас не положить в госпиталь, именно в стационарный госпиталь, то никто из них не выживет. Истощены, да и раны крайне серьёзные.
— Пусть сначала поправятся, потом посмотрим куда их пристроить.
— Засветить проход перед амазонками хочешь? — удивлённо посмотрел на него Димон. От неожиданности он даже отставил в сторону недопитую кружку с пивом.
— Думаю, что секрет нашего прохода остался только в наших головах, — тяжело вздохнул Сидор. — Не забывай. Из этого горда чуть ли не каждую неделю отправляется большой обоз с товаром к нам в Гуано. И обратно не реже двух раз в неделю приходит обоз. Так что все кто хотел узнать откуда берёт товар некий недавно появившийся в этих краях барон, давно уже всё знают. Так что и дальше скрытничать смысла особого не вижу.
О! — Сидор ткнул пальцем в сторону блаженно потягивающего своё пиво Вана. — Глянь на нашего ящера. Его уже каждая собака знает в этом городе. Он же ни слова не сказал, а ему уже кильку под нос и жбан тёмного. Специально для него видать держат.
Для раба, — насмешливо уточнил Сидор.
— Уважают, — согласно кивнул головой Ван.
— Поэтому про секретность можно спокойно забыть. А твоих двенадцать, последних оставшихся живых, пока не успокоятся и не перестанут что-то кому-то доказывать на равнину выпускать не будем. Согласен. Там их перебьют в первую же неделю.
— Поэтому, предлагаю сформировать ещё один обоз для работы уже здесь, в предгорьях. Пусть занимаются только местной шерстью. Тут её горы, — Сидор хмыкнул над невольным каламбуром. — Да и в городе у нас на неё устойчивый спрос. Ван, десяток своих мальков выделит. Мы, десяток егерей подкинем. Ужмёмся в очередной раз, — тяжело вздохнул он. — Опять в атаманом придётся решение проблем отложить.
— Ну да ладно, — махнул он рукой. — Терпели и ещё чуток потерпим. Главное, что с амазонками дело стронулось. Старшим поставим Пахома Гурского. Он хоть парень и молодой, да хваткий. Пусть растёт. Нечего ему больше делать в десятниках. Дадим полусотника и пусть старается. Справится с амазонками и с горцами, дадим сотника и отправим на самостоятельный маршрут по равнине. Съедят — сам дурак.
— А здесь тогда ещё кого из ребят на шерстяной обоз поставим. Надо выращивать свои кадры. Не вечно же нам с вами самим по этой равнине бегать. Надо дать дорогу молодёжи, — пафосно воскликнул Сидор, высоко подымая кружку.
— Ага, — ядовито ухмыльнулся Димон. — Кажется не только я соскучился по своим девочкам. Кажется кто-то ещё домой хочет, — громко, во весь голос расхохотался Димон.
Глава 17 Дорогая покупка
Одинокая, глубоко несчастная согбенная человеческая фигура, одиноко сидящая посреди страшного пожарища, не вызывала в душе Сидора ни малейшего сочувствия. Внутри его глухо ворочалась рвущаяся наружу бешеная злость.
— Это, я так понимаю, и должен был быть наш фургон? Ты же говорил, что они не горят?
Едва сдерживаясь чтоб не сорваться, Сидор, поджав губы, с нескрываемым отвращением смотрел на пепелище бывшей мастерской мастера и, двигаясь по кругу, неспешно обходил остов какой-то полуобгоревшей конструкции, флегматично рассуждая сам с собой.
— Неужто это и должен был быть твой последний шедевр? Тот, на который мы тебе отвалили кучу денег вперёд? Наш броневик?
— Не!
Неслышно подошедший сзади Димон, небрежно поворошил носком сапога по кучке дымящейся золы, оставшейся от сгоревшего тента возле колеса. Рывком сорвав с высоких полуобгоревших дуг фургона едва тлеющую, не до конца погашенную тряпку, совсем недавно ещё бывшую парусиновым тентом, он брезгливо отбросил её в сторону, тщательно придавив сапогом ещё тлеющие огоньки на ткани.