В комнате от постоянного бумканья рождались маленькие звуки: стукались висюльки люстры, попугаи скреблись в затененной клетке, и тихо звенели чашки на столе. Одна чашка была с отбитой ручкой. Ее разбили как-то случайно. Были гости, и было уже довольно поздно. Все устали и хотели спать…
- Мам, это не моя чашка.
- Да, Кать, я помню, твоя с отбитой ручкой.
Чашку, хоть и битую, не забыли, не загнали в угол шкафа к другой покалеченной посуде, которую выбросить жаль, а заклеить – плохая примета. Из нее пьют, ее моют. Это подарок Катиного жениха.
- Это мамин жених, - говорит Катя.
Мама больше всех радуется его приходу, цветам и подаркам. Она узнает его по телефону и говорит с ним высоким счастливым голосом о Прибалтике.
Однажды мама с папой ездили в Литву. Это было давно. В то время у них ничего еще не было, кроме большого чемодана, с которым отец приехал в Москву. Отложенные на пальто деньги таяли, как кусок льда в холодной воде – медленно, но верно.
Когда по телевизору показывают Прибалтику, на пожарный крик Кати сбегается вся семья. Отец тычет пальцем в экран и кричит так, будто в комнате глухие:
- Это здесь, здесь, помнишь, за углом!
Мать, подперев правый бок и покачиваясь, после передачи уходит на кухню – мечтать. Она создана для той жизни. Как в Литве…
Вся квартира заполнена открытками, сувенирами, от которых чуть исходит золотистый дух…
Катиного жениха зовут Женя. Он любит битую чашку не потому, что это его подарок. Он берет ее в одну руку, другой обнимает Катю за плечи, и всегда говорит одно и то же:
- Помнишь, Катенок, когда я тебя поцеловал, этот растяпа Сашка уронил чашку и облился. Все бросились его вытирать, и никто не заметил, как мы поцеловались еще раз.
Катя очнулась от воспоминаний, и стала думать о Жене. В девяностые он, как и многие другие, удрал в Штаты, позднее обосновался на Кипре. Она потеряла его из виду, потом случайно нашла через Интернет. Началась вялая переписка. Все то ушло, тот восторг, когда она влюбилась в него, и он ответил взаимностью. Это был взрыв чувств, но потом все медленно сошло на нет, осталась лишь дружба. Как это было:
Начало мая, а жара, как в самый разгар лета.
Женя говорит о своей новой картине:
- Она сюрнАя, - говорит он. – «Мой дым, но не мой дом», так я ее назвал. Завтра пойдем смотреть.
- Куда?
- В мастерскую, конечно.
Катя молчит.
Женя пристально смотрит на нее. Умные печальные глаза у Жени, как у старого сеттера, хотя он старше Кати всего на пару лет.
- А я тебе стихи написал. Новые. Слушай:
Вспоминаю голодный лес.
Он имел человеческий вес.
Ты как лес была голодна,
Когда оставалась одна.
А сегодня в голодном лесу
Я тебя на руках несу.
Как дырявые рукава,
Мои руки не греет трава…
- Хорошие стихи, - говорит Катя. – Красиво читаешь.
Не читает, а будто поет, напевает грустным, глубоким, как со дна озера, баритоном… Его голос убаюкивает ее, смысл стихов растекается мыльной пеной, сквозь которую проступают деревья с корявыми лапами, по лесу несет ее Женя на руках, а белое платье невесты мыльной пеной сползает с Кати и капает на траву…
Ночь разлилась рекой, затопила город. Дома – водяные растения. Изредка поплавками замаячат кое-где на балконах ночные курильщики, бессонные старики… За окнами, внутри, в черноте квартир, тихими снежными хлопьями оседают на постели сны. Подводный снегопад. Он неравномерен. Кому-то досталось сразу три сна, а кому-то не одного. Вот и Катю сны продинамили. Она снова и снова вспоминает… Люди… Транспорт… Человеческие потоки бурлят, волнами перехлестывают движение друг друга… И она – часть этой стихии… Она вбегает в метро, выходит из него, лезет в автобус, перебегает улицу, сворачивает за угол… А двор похож на детский рисунок: неровная зелень закапана желтыми кляксами. Это одуванчики на траве сквозь пелену ее слез, когда она узнала… Поняла, что лучшая подруга, Настя, увела ее жениха.
… Свадьба Евгения и Анастасии была пышной. Это был скоропостижный брак. Расписалась, съехались, и разбежались. Через три года. Потом Женя жил в своей мастерской. А затем иммигрировал. На Западе он стал модным художником. Кате он написал несколько дежурных писем, и она ответила ему тем же. Смертельная обида заморозила ее душу. Все один к одному, в течение нескольких лет, подряд – потеря жениха и подруги, через два года смерть родителей, через четыре года смерть бабушки, потом потеря работы… Она зарылась в Интернет, как страус головой в песок… Подруга первая пошла на примирение. Да и какой смысл вспоминать дела давно минувших лет? Так что отношения восстановились. Хотя подруга была уже не та, ну и Катя тоже изменилась. И отношения у них были скорее приятельскими, дружбой это никак не назовешь. Болтовня подруги иногда просто бесила Катю, но она сдерживалась. Ведь их связывало так много: юность, детство, куличики в песочнице, «Первый звонок» - «Последний звонок» - выпускной бал... и Женя. И еще, давно возникшая привычка общаться.