– Ура!!! Просто супер!!! Как я тебя люблю!!! – вскричала Катя, и принялась целовать мужа…
Две недели они занимались друг другом, гуляли в парках, катались на аттракционах, играли в боулинг и в бильярд, бродили по Арбату, сидели в открытых кафушках, и говорили, говорили, но никак не могли наговориться. Потом вдруг спохватились, и спешно стали собираться в поездку, метались по магазинам, покупая все необходимое.
Но вот и настал долгожданный день. Олег и Сашка помогли запихнуть в багажник чемоданы, и поехали провожать. Насти не было – срочная работа.
Суета и шум аэропорта, толпы снующего народа, и радостное ощущение новизны – от всего этого у Кати кружилась голова. Они заняли очередь у стойки регистрации, и поднялись в Дьюти фри. Там тоже оказалось тесно от возбужденных людей. На полках было столько всего, что глаза разбежались. Вадим купил Кате духи, туалетную воду, и оранжевую тунику. Потом они спустились вниз, разыскивая своих провожатых. Сашка с Олегом уже успели пробежаться по магазину, и ждали их в зале. Вадим и Катя весело подошли к друзьям. И тут… прогремели выстрелы! Катя увидела, как падает муж, и тут же ощутила сильный толчок – Сашка отпихнул ее в сторону и закрыл собой. В следующую секунду он медленно осел на пол, на футболке проступила кровь. Катя упала в обморок.
Она смутно помнила, как ее выносил из здания Олег, как хлынула во все стороны людская толпа, задевая ее безвольно повисшее на руках телохранителя тело. Потом она пришла в себя в машине скорой помощи, и снова отключилась. Несколько раз она обнаруживала себя в белой больничной палате. Ей что-то вкалывала медсестра. И она снова засыпала. Снов она не видела, но однажды мелькнуло лицо Вадима, его губы прошептали: «где ты, Ёжик, листаешь закаты, целуешь рассветы?..» И тогда она вдруг поняла, что он умер. Она закричала и очнулась.
Тут же появилась женщина в белом халате, и снова сделала ей укол. Катя погрузилась во мрак…
Потом она стала понемногу приходить в себя. Она ощущала слабость и полное безразличие ко всему. Посещения друзей вызывали скуку, пакеты с гостинцами она раздавала соседкам по палате. Кто они, эти женщины, сколько им лет, как сюда попали – ничего это Катю не интересовало. Их разговоры сначала сливались в какое-то сплошное жужжание, но потом Катя вдруг стала различать слова, фразы, смысл. Все складывалось в какие-то картины, и вот перед глазами начало прокручиваться кино.
С койки в левом углу доносилось:
– А у меня около двух лет жили рыбки, и наступил такой психологический момент, когда чистка аквариума, геморройная смена воды, ежедневная кормежка и вообще какие-то постоянные проблемы с этими рыбками, а также нежелание моих домашних разделить эти заботы, привели к тому, что я, как герой фильма "Адаптация", воскликнула: "К черту рыб!" Но, естественно, "мы в ответе за тех…" и прочая, в общем, стала я пристраивать своих рыбок по знакомым. Среди рыбок была одна, да не рыбка, а чудо-юдо-рыба-сом. Наиболее мне симпатичная. Довольно страшный сом, надо сказать, по форме похож на ромб, на спине и хвосте – шипы, и вообще весь какой-то шероховатый. Зато в моем аквариуме он был долгожителем, оттого, что, став большим, он пожирал более мелких рыбок. Ну и вот, короче, никто не хотел брать себе в аквариум такого хищника. Потом я нашла одного своего давнего знакомого, и он согласился забрать этого крокодила к себе. Договорились встретиться в метро. Это была зима. Холодно. Я в специальный пакет герметичный налила водички, и посадила вынужденного переселенца. Потом под дубленку пакет засунула, и получился полный эффект сильно беременного живота. Но я была настолько зациклена на состоянии рыбки, что почему-то не проводила никаких таких физиологических аналогий. Стою на автобусной остановке. Тормозит машина, за рулем симпотная дамочка. Как туда-то и туда проехать, спрашивает. Я ей стала объяснять-показывать, она с жалостью так на меня смотрит (а я, кстати, не догоняю, почему), потом предлагает подвезти ("Заодно покажете, где это"). ОК, поехали. В машине тепло, уютно, музыка играет. Опускаю глаза на свой… хм… живот, то есть на сома. Он внутри, под дубленкой. Ему тоже тепло и хорошо, только он паникует, потому что не понимает, куда его везут, и вообще, что происходит. "Ну что, говорю, как ты там?" Дамочка понимающе улыбается, сентиментальная она. "Не сдох от холода?" Поглядывает на меня уже с интересом. "Смотри, веди себя хорошо, Артемка с тобой церемониться не будет, в унитаз спустит, если будешь его рыб пожирать". Да, нехорошо получилось… Правда, потом я развеяла ее ужас. Показала пакет с рыбкой, и был вторичный ужас – при виде страшенного шероховатого сома. А то думала бы такая милая дамочка, что подвозила живой типаж фильмов Тарантино. И еще было смешно, когда я отдала заветный пакетик Артему, и он его засунул под дубленку СЕБЕ, потому что беременный тридцатилетний огненно-рыжий парень, разговаривающий со своим животом, выглядит еще комичнее…