И в ушах Лена зазвучал голос, голос проповедника, стоящего на краю фургона на фоне фейерверка искр: “И разожгли они огонь тайный, секрет которого знаю лишь я, Бог Джехован, и сказал тогда Господь: “Да очистятся они от грехов своих!”
— Этого не может быть! — голос Исо дрожал — Ничего подобного не осталось во всем мире.
“Да очистятся они, молвил Господь, и сгорели они в огне, который сами же создали, и рухнули гордые башни в свете врат Господень!”
— Вы лжете! Во всем мире это уничтожили во времена Разрушения.
— Нет, Исо, это правда, — усилием воли Лен заставил себя отвести взгляд от бетонной стены, — им удалось спасти его.
Исо что-то пробормотал и неожиданно сорвался с места. Хостеттер поймал его за руку, Шермэн схватил другую руку.
— Спокойно, Исо, — прикрикнул Хостеттер.
— Не могу! — вопил тот. — Огонь загорится внутри меня, моя кровь испарится, а кости разрушатся, и я умру.
— Не будь дураком, — остановил его Хостеттер. — Смотри, все мы стоим рядом с тобой, и никто не собирается умирать.
— Его страх вполне естественен, Эд, — сказал Шермэн, — ты ведь не хуже меня знаешь, чему их учили. Пусть сначала освоятся. Исо, послушай, ты думаешь, что реактор и бомба — одно и то же. Но все не так, пойми. Эта штука абсолютно безвредна. Более ста лет мы живем рядом с ней — и ничего, не взрывается, и как видишь, никто из нас пока не сгорел. Вот, погляди, — он отпустил Исо, подошел к стене и приложил к ней ладони. — Видишь? Тут нечего бояться.
Исо облизал сухие губы. Тяжело дыша, он повернулся к Хостеттеру:
— А теперь ты дотронься! — словно Хостеттер не такой же, как Шермэн.
Хостеттер пожал плечами. Он подошел ближе к щиту и тоже приложил к нему ладони.
— Что ж, — Исо дрожал, словно испуганная лошадь Лен сжал кулаки и перевел взгляд на Шермэна, который все еще не отходил от стены.
— Нет ничего удивительного в том, что вы убиваете людей, которых посвящаете в ваши тайны. Если бы кому-нибудь удалось выбраться отсюда и рассказать всем, что скрывается в этом подземелье, они разорвали бы вас на куски, и во всем мире не нашлось бы горы, которая могла бы укрыть вас, — произнес Лен.
— Да, — кивнул Шермэн, — ты прав.
Лен встретился глазами с Хостеттером.
— Ну почему, почему ты ничего не сказал нам, почему не предупредил, не отговорил идти сюда?
— Лен, Лен, — Хостеттер сокрушенно покачал головой. — Ты прекрасно знаешь, что я не хотел этого и при каждой возможности пытался предупредить тебя.
Шермэн и все остальные следили за происходящим. Гутиэррез — с сожалением, Эрдманн — смущенно, Исо казался большим напуганным ребенком. Лен смутно понимал: они предполагали такой поворот событий, они внимательно следили за его действиями, прислушивались к его словам. Отчаянье волной захлестнуло его, он закричал:
— Один из таких реакторов погубил весь мир! Почему вы не уничтожили этот?
— Лишь потому, — спокойно сказал Шермэн, — что не имеем на это права. Ведь реактор — не наша собственность, к тому же подобный способ решения проблемы слишком примитивен, так поступил бы тот, кто поджег Рефьюдж и создал тридцатую поправку. Подобное разрушение было бы лишь иллюзором, ведь ты не в силах уничтожить знание. Его нельзя ни поджечь, ни запретить.
— Да, — с горечью согласился Лен, — и так будет вечно, до тех пор, пока существуют дураки, хранящие подобные знания. Да, я хотел вернуть города и считаю, что глупо бояться удобств, но я не мог предположить, что…
— Значит, ты думаешь, что живущие на бескрайних просторах этой страны правильно поступили, убив Соумса, твоего друга Далинского, разрушив город?
— Я… — слова застряли в горле Лена, и наконец он выкрикнул: — Нет! Я так не считаю! Но в Рефьюдже не было ядерного реактора.
— Ладно. Попробую убедить тебя иначе. Допустим, Барторстаун уничтожили бы до последнего жителя. Разве есть гарантия, что где-то, спрятанный глубоко под землей, не существует подобный секретный город? И можно ли быть уверенным в том, что какой-нибудь старичок, профессор ядерной физики, не сохранит тайно свою книгу, ведь случалось же нечто подобное в мире, ты сам говорил об этом. Или ты настаиваешь, что можно каким-то образом уничтожить все книги?
— Он прав, Лен, — сказал Исо.
— Книга, — Лен чувствовал дыхание антихриста за стеной, — да, у нас была одна книга, в которой мы, однако, ни слова не могли разобрать.
— Да, но кто-нибудь, когда-нибудь все равно сделал бы это. Ведь у первого человека, открывшего тайну атомной энергии, не было вообще никакой книги. Все, что он имел в своем распоряжении, — собственный мозг. Ты ведь согласишься с тем, что невозможно уничтожить всех ученых мира?
— Ладно, — не выдержал Лен, загнанный в угол, — а что еще может делать эта штука?
— Вот, наконец, первый здравый вопрос мыслящего человека! — сказал Шермэн. — А сейчас вы поймете, для чего был построен Барторстаун.
Часть 22
В Барторстауне оказалось три этажа. Сейчас они находились посредине — над ними была лаборатория, под ними спрятался за стеной старый дьявол. Лен шел впереди Хостеттера, Исо беспрерывно вытирал губы тыльной стороной ладони, их спутники молчали. Лен чувствовал себя одиноким и опустошенным. И тут он увидел картину — выше человеческого роста, вставленную в длинное изогнутое стекло, на ней можно было разглядеть каждую мелочь: разрушенные дома, обломки машин, словом, полное опустошение. Картина была объемной.