– Да, где-то к обеду, – заключил Хостеттер, взглянув на небо.
– Когда пройдем канал, присмотри-ка место, где мы сможем пристать к берегу, – сказал Ковэкс и отошел, погруженный в заботы о своей любимице-барже. Хостеттер уселся на деревянном настиле в единственном месте на палубе, где была тень – позади шалаша, и Лен примостился рядом. Эмити ушла спать, и Исо был с ней. Время от времени до Лена доносились их приглушенные голоса, но понять смысл разговора было невозможно. Хостеттер с завистью взглянул на неутомимого Ковэкса, затем принялся изучать свои большие, покрытые мозолями руки.
– Я очень скучаю, – сказал он.
– Что так? – отозвался Лен.
– Скучаю по лошадям, по фургону. После стольких лет на колесах не просто вот так сидеть без дела. Не знаю, смогу ли привыкнуть к этому.
– А мне казалось, вы счастливы вернуться домой.
– В общем, да. Мне давно пора было это сделать, пока еще живы старые друзья. Ведь я веду двойную жизнь, а это имеет свои недостатки. Я оставил Барторстаун около тридцати лет назад, и с тех пор побывал там лишь однажды. Деревушки, подобные Пайперс Рану, теперь роднее для меня. Когда я как-то сказал, что намерен оставить торговлю, мне не позволили этого сделать, и я вынужден был продолжать… – Хостеттер задумался, устремив на берег невидящий взгляд.
В шлюзах журчала вода, баржа медленно опускалась, приходилось уже запрокидывать голову, чтобы увидеть вершину холма и берег. Солнце было в зените, даже легкий ветерок не приводил в движение тяжелый воздух. Полузакрыв глаза, Лен поджал под себя ноги, чтобы они не сгорели на солнце.
– А чем ты занимаешься? – спросил Лен.
Хостеттер удивленно посмотрел на Лена.
– Я – торговец.
– Я имею в виду на самом деле. Чем ты занимаешься в Барторстауне?
– Торговлей.
Лен насупился:
– Значит, я неправильно все себе представлял. Мне казалось, в Барторстауне живут только ученые и изобретатели.
– Я – торговец, – повторил Хостеттер, – Ковэкс – матрос, Роузи следит за состоянием канала, так как это жизненно важно для нас. Петто с индейской переправы – я знал и его отца, тот отлично разбирался в электронике, – тоже торговец, как и я, вот только не ездит с места на место. В Барторстауне много ученых и техников, и им необходима наша помощь.
– Вы хотите сказать, – Лен медленно растягивал слова, пытаясь вспомнить что-то, – что все эти годы вы действительно…
– Торговал? Да, это так. Население Барторстауна – около четырехсот человек, не считая нас, и все они нуждаются в одежде, еде и многом другом – от железа и различных сплавов до химикатов и лекарств. Все это приходится добывать нам.
– Да, понимаю, – отозвался Лен. Последовала продолжительная пауза. Затем он уныло произнес: – Четыреста человек. Это меньше половины населения Рефьюджа.
– И на много больше, чем предполагалось. Поначалу там было лишь около сорока специалистов, занятых разработкой тайного правительственного задания. После разрушения городов население прибавилось: пришли люди со своими семьями – учителя и ученые, люди, которые стали изгоями в этом мире. Нам повезло. Дело в том, что подобных секретных поселений было много, но лишь Барторстаун остался нерассекреченным, и потому не был уничтожен.
Лен сжал колени руками, глаза его расширились:
– И что же они делали там, эти сорок специалистов?
Во взгляде Хостеттера появилось странное, необычное выражение, но он лишь сказал:
– Они пытались найти ответ на какой-то вопрос. Я не имею права рассказывать тебе все, Лен. Скажу лишь, что они не нашли его.
– Но исследования продолжаются? – допытывался Лен. – Или это тоже секретно?
– Потерпи. Скоро мы приедем туда, и там ты получишь ответ на любой свой вопрос от компетентных людей.
– Когда я приеду туда, – пробормотал Лен, – как странно это звучит. Когда я приеду в Барторстаун. Миллион раз я это повторял про себя, а сейчас наконец все стало реальностью.
– Будь осмотрительней с этим названием.
– Не беспокойтесь. Но все же скажите мне, какой он?
– Внешне он напоминает огромную гору.
Лен перевел взгляд на чистенькие деревушки по обе стороны канала, широкие зеленые поля, ухоженные фермы и спросил, вспомнив о своей мечте:
– И в нем нет ни огней, ни башен?
– Огни? И да, и нет, а вот башен, боюсь, нет совсем.
Лен вздохнул и умолк. Через несколько минут Хостеттер снял свою фетровую шляпу, вытер пот со лба и сказал:
– Ну и жара!
Лен посмотрел на небо. Оно было пронзительно синим и безоблачным. Но он знал, что скоро погода изменится. Он вновь засмотрелся на деревушку.
– А ведь на этом месте был когда-то город, да?
– Да, и притом огромный.
– Я читал, что он был назван в честь короля Франции.