— Я не трусиха… Я просто…
Настя всегда мягко относилась к причудам подруги. Обладая запредельной силой, Вера боялась совершенно незначительных вещей — животных, например.
— Не волнуйся, я буду рядом и защищу тебя от страшных тигров и львов, — пообещала Демидова, — Хотя мы обе знаем, что ты можешь быть страшнее любого льва и тигра… если тебя вовремя не кормить вкусняшками.
Шло время. Салон постепенно наполнялся посетителями. Сама сударыня Разумовская находилась у входа и как раз давал интервью журналистам — сокрушалась о виконте Разумовском, оказавшемся одним из культистов.
— Мы все в глубоком шоке, — говорила графиня, — Никто и предположить не мог, что мальчик свяжется с сектантами… Я только сегодня успокаивала его мать, бедняжка плачет с самого утра. Уверена, это всё компьютерные игры виноваты… Они толкают детей на жестокость.
— Не боитесь ли вы, что весь род Разумовских может оказаться под угрозой опалы? — продолжал допытываться журналист.
— В роду Разумовских множество достойных людей, зарекомендовавших себя верной службой. Глупо ставить всех в один ряд из-за юного мальчика, по глупости и неопытности ступившего на темную дорожку…
За столик, находившийся рядом с диваном Веры и Насти, присело несколько чопорных дам — представители древних аристократических родов в дорогих нарядах.
— Ах, какие милые шляпки у тех дам! — восхищённо сказала Вера, рассматривая посетительниц за соседним столом, — Такая высокая мода! Хоть и старомодная немного…
— Пф… ну ещё бы, графиня Шереметева всегда ходит как музейный экспонат! — фыркнула Настя, — А вон тот толстяк у столика у окна — граф Голицын, он славится своей невероятной силой. Говорят, если разозлится, может топнуть ногой и вызвать землетрясение. Даже не применяя духовной силы и покрова…
— Ой, ну их… Давай лучше о другом… — проворчала Вера. Настя хихикнула.
В это время за столиком Голицына разгорелся спор.
— Этот щенок Долгорукий опозорил всех нас! — возмущался граф Голицын, — Вы же уже знаете новости? Егор Адамович полностью раскрыт! А всех его подопечных арестовали!
— Тише, тише, здесь посторонние, — его собеседник, низкорослый человек с маленькими крысиными глазами, бросил быстрый взгляд в сторону журналистов, — Не стоит горячиться, потеря невелика. Егор Адамович и его подопечные были лишь ширмой, простыми людишками… Истинный культ Возвышенных никуда не делся.
— Долгорукий должен поплатиться! — возмущался Голицын, но уже заметно тише, — Может быть Тотх’Аз и не очень силен… но он все равно бог! На него многое было завязано! Такое нельзя оставлять безнаказанным!
— Граф, успокойтесь! — ледяным тоном ответила ему дама в длиннополом старинном платье, — Вы забываетесь. Тотх’Аз в любом случае должен был умереть после освобождения.
Вера заметила, как после слов слов дамы по столу побежал тонкий слой инея.
«Бррр… и правда холодрыга какая-то!» — подумала она. Холодок долетел и до них с Настей.
— Плохо только, что Тёмный бог так и не побуянил напоследок… — сказал человек с крысиными глазами, — Но это не критично.
— Вот именно, ничего страшного, — сказала дама, — Старшие четко обрисовали приоритеты. Основная цель достигнута.
Тем временем официант принес Насте и Вере заказ — нарезанные доли большого торта. Вера задумчиво посмотрела на свое угощение, прикидывая, с какой стороны вкуснее. А Настя времени терять не стала. Она уплетала огромный кусок торта, довольно мыча.
— Ну как, вкусно? — поинтересовалась Вера.
— Обалдеть! Супервкусно! — промычала Настя с набитым ртом и ткнула пальцем в сторону беседующей групки аристо, — Это старичье только трепаться горазды, а мы их всех в два счёта уделаем!
Она незаметно выпустила из пальцев тонкие молнии, и те ударили Голицина в затылок. Тот подпрыгнул от неожиданности.
— Что за черт⁈ — возмутился он, озираясь по сторонам. От его макушки поднимался легкий дымок.
Девушки хихикнули и с невинным видом продолжили лакомиться тортом. Как Одаренные, они могли есть сколько угодно и при этом не толстели. Обе считали эту суперспособность лучшей в своем арсенале одаренных.
Они так увлеклись тортом, что сразу не заметили, как к ним подошел молодой аристократ лет двадцати пяти. Это был Владимир Петрович Лыков, отпрыск знатного рода Лыковых.
Владимир был высоким стройным шатеном с классическими правильными чертами лица. Он был одет с иголочки — дорогой светлый костюм, галстук-бабочка. На голове у него была стильная стрижка. В руках аристократ небрежно держал бокал с алой жидкостью, которую периодически отпивал мелкими глотками.