Настя мгновенно развернулась обратно к воронке и вытянула вперед руки. По её пальцам пробежали голубые молнии, и воздух вокруг задрожал от накапливающейся энергии.
— Ого, значит ты ещё можешь говорить после моего удара? — ухмыльнулась Настя, — Ну что ж, давай проверим твою прочность ещё разок!
И она выпустила мощный поток молний прямо в воронку. Воздух затрещал от разрядов, яркие вспышки на доли секунды осветили всю улицу. Грохот был таким сильным, что задрожала земля.
Настя то сжимала пальцы в кулак, концентрируя заряд, то разжимала их, выпуская очередной импульс. Голубые молнии впивались в землю, выбивая целые фонтаны расплавленного асфальта.
— Настя, прекрати! — в ужасе крикнула Вера, закрывая голову руками от летящих обломков, — Мэр Москвы, Великий Князь Собянин, если узнает, с тебя шкуру спустит! И вместо асфальта эту шкуру постелит…
Но Настя была сосредоточена на цели, не обращая внимания ни на что вокруг. Её глаза полыхали азартом, губы растянулись в довольной улыбке. Она то ускоряла темп, посылая в воронку один разряд за другим, то замедлялась, давая передышку невидимому противнику.
— Ну же, давай! Покажи себя! — кричала Настя сквозь грохот, — Или тебе мало? Хочешь еще? Ещё? Ещё?
И она с новой силой обрушивала на воронку град голубых молний. Казалось, это не закончится никогда… Вера испуганно прикрывала голову руками, пытаясь укрыться от летящих обломков.
И вдруг Настя почувствовала, как на её плечо легла чья-то тяжелая рука. Она резко обернулась.
Рядом с ней стоял огромный голый мужчина под два метра ростом, его мускулистое тело покрывали копоть и пыль. Это был Кирилл Долгорукий, и на нем не было ни царапины после взрыва. Хотя его дорогой костюм был полностью уничтожен.
Около его ног зияла еще одна дыра в асфальте. Неужели князь просто вырыл подкоп и выбрался с другой стороны?
Взгляды обеих девушек невольно сошлись на середине тела обнаженного князя. Настя широко распахнула глаза и чуть приоткрыла пухлые губки.
— Не только лишь Долгорукий… — прошептала она едва слышно.
А Вера испуганно вскрикнула при виде этого зрелища, покраснела, как первоклассница, и испуганно закрыла лицо ладонями.
— Сударыни, — строго произнес Долгорукий, — а если бы вы мне в глаз попали?
Настя высвободилась из его хватки и отпрыгнула на безопасное расстояние. Её глаза азартно сузились.
— Вот как, значит ты выкопал себе лазейку с другой стороны? — усмехнулась она, — Неплохо, неплохо… Хотя я рассчитывала тебя оглушить посильнее.
— Боюсь, ты слабовата для этого, — улыбнулся в ответ Долгорукий.
— Это я-то слабовата??? — вспыхнула Настя.
— О боже, он голый! — в ужасе прошептала Вера, прикрывая глаза ладонями.
Долгорукий невозмутимо оглядел себя, будто только сейчас обратил внимание на свою наготу.
— Кажется, в спешке я забыл захватить запасной костюм, — сказал он.
И, нимало не смутившись, Долгорукий еще раз оглядел девушек с ног до головы.
— А теперь, сударыни, немедленно представьтесь. Какого роду будете?
— Верка! Давай скрутим этого зазнавшегося эксгибициониста! — крикнула Настя, приняв боевую стойку, — Верка?
Но Вера, не выдержав вида обнаженного мускулистого тела Долгорукого, с испуганным писком бросилась прочь, хватая ртом воздух.
— Эй, трусиха, куда⁈ — крикнула ей вслед Настя. Но было поздно. Вера скрылась в ближайшей подворотне.
— Что ж… видимо, придется разбираться в одиночку, — проворчала Настя, глядя вслед убегающей Вере, — Хоть она и сильна, но надежды на неё никакой… Сама справлюсь!
Она повернулась к Долгорукому и вызывающе скрестила руки на груди.
— Ну что, задохлик, готов к продолжению банкета? Я еще не размялась как следует!
Но Долгорукий, казалось, не воспринимал её угрозу всерьез. Он лишь вздохнул и покачал головой.
— Доча, неужели твои родители совсем не занимались твоим воспитанием? — с досадой произнес он, — Гопать и раздевать прохожих только потому, что тебе заняться нечем…
— Ой, да брось! — фыркнула Настя, — Неужели тебя смущает немного оголенной плоти? И вообще, кто ты такой, чтобы мне указывать⁈
Она вызывающе развела в сторону руки, и по её телу пробежали голубые молнии.
— Я сама выбираю, как себя вести! И если захочу — превращу всю эту улицу в кратер!
— Ладно, — кивнул Долгорукий с задумчивым видом, — Если родители не воспитывают своих детей, этим придется заняться мне…
— Ха! Не слишком ли ты о себе возомнил?