Он схватил телефонную трубку и набрал внутренний номер.
— Где Борзов⁈ Немедленно ко мне! — заорал он, едва дождавшись ответа, — В смысле нет на месте? Прохлаждается, пока Родина и я в нем нуждаемся?
В дверь постучали, и в кабинет проскользнул худощавый молодой человек в очках — один из помощников Орешкина.
— Ваше Сиятельство, но Борзов уже ждет в вашей приемной…
— Ишь придумал отмазку! В приемной он ждет… Пусть заходит! И принеси мне кофе. Двойной эспрессо без сливок!
Борзов оказался высоким широкоплечим мужчиной лет сорока с квадратным подбородком и коротким ежиком седых волос. Едва он переступил порог кабинета, Орешкин прорычал:
— Что за бардак творится у тебя в отделе⁈ Уже второй день ваши аналитики тупо пялятся в мониторы вместо того, чтобы что-то нарыть по делу о смерти Егора Долгорукого!
— Ваше Сиятельство, мы стараемся изо всех сил… — начал было Борзов.
— Молчать! — рявкнул Орешкин, — Я не желаю слушать оправдания! К вечеру на моем столе должен лежать подробный отчет! Всё про лидера культа! Все его связи, близкие, враги, скелеты в шкафу — всё! Или завтра твои аналитики будут считать ворон на Соловках!
— Есть, Ваше Сиятельство! — Борзов вытянулся по струнке, — Я лично прослежу, чтобы к вечеру отчет был готов!
— Вот и славно! А теперь за работу! И больше не смей тратить мое время впустую!
Как только за Борзовым захлопнулась дверь, в кабинет проскользнул молодой помощник с подносом, на котором дымился ароматный кофе.
— А, кофе! Наконец-то! Давай сюда!
Орешкин с наслаждением отпил глоток, обжегся и шумно выругался. Затем выхватил из рук помощника папку с документами.
— Что там у нас дальше? Ага, доклад об мертвой Аномалии, найденной в Подмосковье… Оранжевая, чешуйчатая, крылатая, ага, угу, покрытая желтой жидкостью… Экая дрянь.
И Орешкин принялся энергично листать бумаги, попутно отпивая горячий кофе и ругаясь сквозь зубы. Его помощник сидел рядом с каменным лицом, готовый выполнить любой приказ шефа.
— Ваше Сиятельство, разрешите доложить? — осторожно произнес молодой адъютант. Из папки в своих руках он достал еще одну бумажку и положил на стол перед Орешкиным.
— Ну, говори быстрее! — буркнул Орешкин, не отрывая взгляда от своих бумаг, — Эти разгильдяи Истребители опять забыли убрать за собой мусор? Сколько раз говорил — после ликвидации нужно все следы подчищать! А труп передавать нам!
— Да, Ваше Сиятельство, тут есть одна особенность… касательно жидкости, которой была покрыта Аномалия… Данные в отчете устаревшие. Пришли уточняющие сведения от генетиков.
— Эктоплазма? — хмуро уточнил Орешкин.
— Э-э-э… нет. Вещество оказалось человеческим биологическим материалом, — выдавил адъютант, — Вот, ознакомьтесь.
Орешкин бросил взгляд на бумажку и аж подавился глотком кофе. Его лицо покраснело, он надул щёки и обдал напитком несчастного адъютанта с ног до головы. Тот замер столбом, ошеломленный.
— Простите, Ваше Сиятельство! — пролепетал он.
— Кхе-кхе… Что за чушь⁈ — Орешкин откашлялся и протянул платок адъютанту, — Генетическую экспертизу делали⁈
— Да! И есть совпадение… Это биологический материал князя Долгорукого!
Орешкин снова покраснел, надул щёки и снова обдал адъютанта свежим эспрессо. Тот тяжко вздохнул, лишь снял очки и принялся их вытирать.
— Этого не может быть! — воскликнул пораженный Орешкин, — Этот щенок Долгорукий… То есть, хочешь сказать… Он в буквальном смысле залил Аномалию до смерти своей… Байкальской водицей⁈
Адъютант лишь кивнул, не решаясь больше произносить ни слова.
Орешкин почесал затылок и отхлебнул остатки кофе. Адъютант, наученный горьким опытом, быстро отошел на пару шагов.
— Нет, ну я про разные экзотические методы борьбы с Аномалиями слышал… — наконец, сказал он, — Но надеюсь, это не войдет у наших в привычку… А то я даже не знаю, как отчёты Его Величеству буду писать.
Некоторое время Орешкин молчал. Словно собирался с мыслями. Затем решительно произнес:
— Соберите мне на Долгорукого всё, что у нас есть на него и на его род, — Орешкин рубанул перед собой воздух ладонью, — Чую, надо к нему присмотреться. Я не знаю ни одного Истребителя, кто мог бы одолеть Аномалию… гм… таким способом.
— Слушаюсь! — решительно произнес адъютант, — Разрешите идти?
— Разрешаю.
Глядя на клоуна, Пушкин снова достал блокнот и что-то записал. После чего равнодушно отвернулся с таким видом, словно проблема была уже решена. Князь подошел к Миле и начал осматривать её синяки и ссадины.
— Где это ты так? — озабоченно произнес он.
— Ой, пап, ничего страшного, не переживай, — княжна мило заулыбалась, — Просто при падении немного ушиблась, вот и всё.
Настя энергично закивала, полностью поддерживая подругу.
Я приподнял бровь. Как-то князь… ведет себя крайне уверенно с проблемой, которую мы еще как бы даже не сели решать. Я бы даже сказал беспечно ведет. А ведь этот клоун щас наверняка примется за старое.
Ну да ладно, ничего страшного. Благо есть я.
Тем временем из-за ближайших больших обломков показались охранники. К их чести, большая часть бойцов не дезертировала и осталась на своих местах даже во время невероятного буйства стихий… точнее, женской драки.
В принципе, почти одно и тоже.
Они всё видели. Так что Пушкин скорей всего рано или поздно узнает о том, что именно здесь происходило.
Клоун тоже никуда уходить не собирался. Глядя на меня, он злобно оскалился.
— Назови хоть одну причину не отрывать тебе башку прямо сейчас, — процедил я, с раздражением глядя на клоуна. Из-за этого приколиста я так и не договорил с Пушкиным. Да еще и девчонки на нервы накапали. Чувствую злость…
Он одним рывком вскочил на ноги. Огромный молоток сам собой прыгнул ему в руку.
— Как на счет фокуса? — спросил клоун, приближаясь ко мне танцующей походкой, — Я заставлю молоток исчезнуть. Но тебе придется снять штаны…
Я молча поманил его, приглашая нападать.
Взревев, клоун бросился на меня, взмахнув молотом. Ударная часть, увеличившись на глазах до размеров бочки, со свистом обрушилась прямо мне на голову. Земля под ногами вздрогнула, в стороны хлынули потоки пыли…
…когда смог немного развеялся, все увидели лишь огромный молот, чья ударная часть погрузилась в потрескавшийся асфальт на полметра…
— Та-дам! — клон сделал эффектный жест руками, словно фокусник, — Он испарился…
— Должен был испариться молоток, — бросила ему Настя. Она вела себя так спокойно, как будто ничего существенного не произошло, — Ты всё перепутал.
— Ах-х-х… — клоун в ужасе схватился за голову, — Экий неловкий момент! Нет мне прощения…
Он бросил взгляд в сторону княжен и Пушкина. Князь беседовал с Милой, оба не проявляли к клоуну вообще никакого интереса. Словно он был пустым местом.
Охранники стояли поодаль, настороженно наблюдали за происходящим. Вмешиваться не торопились. Но они при этом выглядели спокойно и уверенно. Словно знали — когда здесь князь Пушкин, проблема уже решена.
Не знаю, почему они так уверены в князе. Особенно когда он ничего не делает. Но я решу проблему по-своему.
Я, разумеется, уже стоял у клоуна за спиной. Протянув руку, я постучал его пальцем по плечу.
Он резко обернулся, его челюсть отвисла. А потом и вовсе выпала изо рта, оказавшись вставной заводной челюстью и моторчиком. Подпрыгивая и брякая, она поскакала прочь по асфальту.
Глаза клоуна выскочили из орбит, увеличились в размерах и уставились на меня почти впритык.
Я ударил кулаком, монстр упал. Я молча отряхнул ладони.
— Не люблю кривляк.
От удара на теле клоуна появились трещины. Он начал хрустеть и ломаться, словно яичная скорлупа или что-то вроде того. Я быстро понял — всё его тело было сделано из некого прочного, но гибкого материала, немного похожего на папье-маше. После моего удара оно начало стремительно разрушаться, покрываться трещинами, словно запустилась некая цепная реакция.