— Я знаю, — соврала она. — Существует по меньшей мере четыре разновидности складок, правильно?
Валентайн укоризненно поцокал языком и наконец положил на стол рулон ткани. На то же самое место, где взял. И взглянул на нее, удрученно качая головой.
— Колтрейн, Колтрейн… — печально заметил он. — Существуют острые складки, — он загнул один палец, — незаглаженные складки, перевернутые складки, плиссе, гофре. Есть еще…
— Если ты не заткнешься, — закричала вышедшая из себя Вероника, — я тебя убью!
Несколько секунд стояла полная тишина, потом тот же утомленный голос, что и час назад, произнес устало:
— Ты вполне нам подходишь. Добро пожаловать в чудесный Дом Валентайна.
На этот раз общий смех был более громким. Валентайн же только ухмыльнулся.
— Ну, теперь ты знаешь кое-что о том, как делается то, что ты будешь носить. Давай попросим кого-нибудь помочь тебе походить по помосту. Эй, Крисси, детка, покажи Веронике что к чему. У тебя на это неделя.
— Неделя?! — Подошедшая к ним тощая блондинка была вся утыкана булавками и увешана лентами. Она явно еле держалась на ногах, но взгляд темно-карих глаз был пронзительным, как у птицы. — Пройдись, — велела она, величественно указывая на стол.
Вероника послушно залезла на стол, прошлась, повернулась, еще прошлась.
— Слушайте, я не собираюсь…
— Она и так прилично ходит. У нее природный дар, — заявила усталая блондинка. Она и Вэл полностью игнорировали Веронику. — Ей надо только посильнее вилять бедрами. Я покажу ей несколько упражнений. У нее есть ребенок? — неожиданно спросила она.
Вероника стала мрачнее грозовой тучи.
Валентайн спокойно кивнул.
— Ага. Заметно, да?
Утомленная блондинка кивнула.
— Самое смешное, дети на удивление полезны для бедер.
Вероника топнула ногой, но блондинку уже позвали разобраться с бретелькой, которая не устраивала полногрудую брюнетку, так что никто не обратил внимания на этот ее знак протеста.
— Слушай, заруби себе на носу, я не собираюсь участвовать в этом твоем показе. Прежде всего, я должна ходить на работу, — закричала она, чувствуя себя так, будто по ней прошелся паровым катком какой-то маньяк.
— Нет, не должна. — Валентайн покачал взъерошенной головой. — Я им позвонил сегодня и подал за тебя заявление об уходе. Они не слишком обрадовались, но когда я сказал, чем ты будешь заниматься, пришли в восторг. Для них это прекрасная реклама. «Валентайн нашел свою манекенщицу в «Ниббитсе». Хороший заголовок, как ты считаешь?
Вероника уставилась на него с открытым ртом.
— Я тебя ненавижу, — наконец пробормотала она.
— Дивненько. Все лучше, чем безразличие. И кроме того, я слышал, что муж и жена часто поедом едят друг друга.
Вероника внезапно села. Валентайн как раз успел подставить ей стул, иначе она шлепнулась бы на пол.
— Ты сошел с ума, — прошептала она.
Неужели только вчера она брела под дождем, преследуемая демонами прошлого, твердо намереваясь никогда не иметь никакого дела с мужчинами? Куда подевалась та сердитая, полная горечи женщина как раз в тот момент, когда она ей так нужна?
— Ты ничего обо мне не знаешь, — наконец сказала Вероника.
— Пока нет, верно, — весело согласился Вэл. — Но, думаю, будет интересно узнавать.
Она заглянула в его глубокие, темные глаза и вздохнула. Настоящее безумие — она готова в него влюбиться.
— Я сидела в тюрьме, — выложила Вероника свою козырную карту.
— В самом деле? — удивился Валентайн. — И я тоже. А за что тебя посадили?
Глава 3
Два года спустя
Дункан Сомервилл повернулся и посмотрел в иллюминатор идущего на посадку самолета, одновременно украдкой наблюдая за сидящим рядом Беном Леви, агентом израильского Моссада. Тот сидел совершенно спокойно. Из его дела Дункан знал, что Леви потерял обоих родителей и старшую сестру в концентрационном лагере и сам еле выжил.
Дункан улыбнулся проходившей мимо стюардессе, ответившей ему заученной улыбкой. Куда бы Сомервилл ни летал, стюардессы всегда его обожали.
Дело было не в его внешности и не в его богатстве. Всех, а особенно обслуживающий персонал, привлекали его манеры. Потому что он был ярким представителем быстро вымирающего племени.
Дункан Сомервилл был джентльменом.
В свои шестьдесят с небольшим он олицетворял мечту каждого о добром дядюшке. Костюмы он носил безукоризненные, но не броские. Никаких побрякушек, кроме золотых запонок. Он заказал всего одну порцию виски с содовой за время рейса и с недовольством поглядывал на сидящую через проход пару, которая явно решила напиться и преуспела в своем начинании.