Лайза поняла. Она крепко прижала его к себе.
— Верно, — мягко согласилась она, глядя на тело внизу, — в нем не все было плохо.
Глава 22
Неделю спустя Трэвис вошел в больничную палату как раз в тот момент, когда его мать швырнула в Вэла подушкой.
— Ух ты! — завопил Вэл. — Больно же!
— Трус! — Вероника показала ему язык и вдруг заметила сына. — Трэвис! Давно пора. Мне безумно хочется винограда.
Тот рассмеялся и поставил пакет с разнообразными фруктами на столик. Вэл тут же протянул руку и ухватил кисть винограда.
— Эй! — закричала Вероника.
Трэвис снова рассмеялся и про себя подумал: очень кстати, что его родители лежат в отдельной палате, подальше от других пациентов. Теперь, когда они уже почти поправились, а тесты подтвердили, что мозг у обоих не задет, с ними стало сложно управляться.
— Веди себя прилично, папа, — укорил Трэвис, — отдай маме виноград.
Вэл ухмыльнулся.
— Она меня ударила. Тупым предметом.
— А ты обозвал меня лысиком! — возмутилась Вероника.
И верно, на голове у Вероники почти не было волос, впрочем и у Вэла тоже. От высокой температуры они так посеклись, что им пришлось обрить головы. Но у Вероники уже появился темный пушок, который скоро превратится в ее обычную роскошную гриву.
Трэвис с радостью узнал, что дело обошлось без серьезных ожогов. Только слегка задеты руки. У Вэла они были до сих пор забинтованы. Он обжег их, стараясь открыть окно — сталь фрамуги раскалилась чуть не докрасна. Открыл и вынес Веронику из пламени.
Для самого Трэвиса лучшим лекарством было обнаружить, что родители остались такими же, какими были, — веселыми и любящими. О прошлом он не хотел думать. И вспоминать об Уэйне Д'Арвилле тоже. Разумеется, он обо всем рассказал Вэлу и Веронике, но с той поры ни разу не упоминал этого имени.
Жестом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы, Трэвис выудил из кармана большой белый конверт.
— Что это у тебя? — полюбопытствовал Вэл, с аппетитом уплетая виноград.
— Приглашение на свадьбу Себастьяна и Лайзы.
Вероника взвизгнула от восторга.
— Давай сюда! — Она прочитала приглашение и вздохнула. — В апреле в Англии. Замечательно. Я мечтаю познакомиться с Лайзой. Надеюсь, она подходит Себастьяну. Вэл, ты должен изобрести мне платье специально для этого случая.
Вэл застонал, не прекращая жевать:
— Эксплуататорша.
— Это не все. — Трэвис вытащил из кармана еще один квадратный конверт. — У нас есть еще одно приглашение. На свадьбу Париса и Марии. Не волнуйтесь, она состоится в июне. Успеем и туда, и сюда.
Вероника, блестя глазами, повернулась к Вэлу. Тот с притворным отвращением бросил ей кисть винограда, которую жена аккуратно поймала.
— Знаю, можешь не говорить, — проворчал он. — Еще один туалет для этого случая.
— Ну, ведь это будет большое событие в Голливуде, — пояснила Вероника, выбирая сочную ягоду. — Сам знаешь, какие они.
Вэл застонал и закрылся с головой простыней.
— Разбудите меня после Рождества.
Трэвис усмехнулся, взял мать за руку и сжал ее. Глаза его светились счастьем.
Вероника внимательно посмотрела на него.
— Ну, а как там Джемма? — спокойно спросила она сына.
Тот попытался равнодушно пожать плечами, увидел, как она подняла обгоревшие брови, и рассмеялся.
— Нормально. Она организовала в Лос-Анджелесе центр помощи жертвам сексуального насилия.
— Молодец, — кивнула Вероника. — Она ведь тебе нравится, верно?
— Ага. И через несколько лет — кто знает? — может, ты и получишь приглашение на мою свадьбу.
Вэл неверяще фыркнул из-под простыни.
Трэвис ухмыльнулся, прислонился к спинке кровати матери и умыкнул у нее одну виноградину.